Дамир Губайдуллин - Воскресенье

– Я считаю до трех, и кусаю за бочок, – не оборачиваясь, проговорила Женя. – Один, три – встаю.

Скляр покачал головой и вышел из избы.

Женя повертела в руках ложку и вздохнула запах древесины. Очень странная тайна: учитель пения, дом, которого боятся. Чертовщина какая-то.

***

– Ну зачем, вот зачем вам ее дело? – Полковник Давыдов шел по коридору управления. – Вам что, заняться нечем, товарищ участковый?

– Есть чем, но я должна ознакомиться с личным делом Елены Павловны, – твердо ответила Женя, семеня рядом.

–Зачем?!

– Потому что мне нужно знать, кто она и чем жила. Вдруг у нее там 10 ходок, Вячеслав Анатольевич, и вообще, у вас нет оснований мне отказывать, вы не имеете права.

– Ах, не имею права, – остановился полковник Давыдов и поправил Жене пилотку. – Скажите, ммм, в Москве все такие грамотные, так сказать?

– Не все, но таких как я, вообще больше не существует, – козырнув, встала по стойке «смирно» девушка.

– Ну, да, – насмешливо ответил полковник, – конечно. Вы приехали в такие места, Женечка, наслаждайтесь свежим воздухом, природой, так сказать. И не лезьте, куда вас не просят, – строго сказал он. – Иначе у нас у всех будут громадные проблемы, – смахнул пылинку с погон Жени Вячеслав Анатольевич. – Вы свободны, Евгения Марковна.

– Ну, товарищ полковник!

– Идите, работайте. А, кстати, познакомьтесь, –обратился полковник к девушке, увидев идущего впереди человека, – это Артур Рифатович, наш… – Давыдов обернулся, но Жени уже и след простыл, – врач. А где же…?

– Да 2 недели уже бегает, – тепло улыбнулся врач, темноволосый невысокий мужчина лет 50, с маленькими, хитрыми глазами, открывая дверь подсобки, – никак поймать не могу. Когда такие красивые девушки от тебя убегают, это возраст, Вячеслав Анатольевич, ну, никуда не деться, инде, – произнес он уже внутри комнаты.

– Ааа, вон оно что, – Давыдов заглянул за угол и застал там Круглову, нервно сминавшую в руках пилотку. – А что это вы, это самое, товарищ участковый…

– Я пройду. Я обязательно пройду. Я не трус. Я – советский милиционер, я ничего не боюсь, – трясущимися руками Женя надела пилотку и поправила юбку. – Разрешите идти, Вячеслав Анатольевич?

– Идите, не смею вас задерживать. Оставьте в покое уже вашу пилотку, – усмехнулся Давыдов, покачав головой. – А, позволю вам напомнить, что у вас осталось меньше суток, до приезда опергруппы. Поэтому, не занимайтесь ерундой, Евгения Марковна. Всех благ.

– И вам не хворать, – ответила Женя, проследив, как мужчина скрылся в своем кабинете.

«Замок плевый, не составит труда выбить».

На секунду Круглова задумалась: а что, если…?

Однако тут же прогнала мысль. Она советский милиционер, а не преступник.

***

Ушло солнце: над городом появился полумесяц, его свет линиями упал на гладь воды. Из тайги, молчаливого, угрюмого леса, раздался голос сойки. Она незаметно, осторожно повела клювом и спряталась, за кронами кедров. Совсем рядом прошли два человека. Громко по пыльной дороге шоркали его башмаки, почти бесшумно плыли ее босоножки.

– А я думаю, Евгения Марковна, не придет он, – Сухов приподнял ветку, пропуская Женю. Отмахнувшись, девушка прошла вперед, дерево же садануло парня по лицу, едва не сбив с ног. – Уголовник, вор, они и есть вор, и слово его – воровское, – вытер лицо подолом серой футболки Олег.

– Цыц, – шикнула девушка, дернув голыми плечами и поправляя лямку голубого сарафана, – не придет – посажу, глазом не моргну. Он об этом знает.

– Ребята, ну, где вы ходите, ищу, ищу, а вас нет!– Подкрался сзади Карасев.

– Тихо! – Закрыл рот Жене ладонью Олег. Сотрясая кулаком воздух, Круглова явно испытывала гнев, но крепкая рука механика мешала ей выразить эмоции.

– Убью, – только прошипела она, когда Олег опустил ладонь и поправила убранные в хвост волосы. – Опаздываете, Карасев.

– Ну, уж простите, дела, – развел руками мужчина, театрально снимая кепь. Одна, что ли, у него одежда была? Те же пыльные брюки, пыльные ботинки и та же темная футболка. Не хватало только фартука. Женя брезгливо поморщилась.– Слушайте, Евгения Марковна, я тут подумал: она ведь не глупая женщина была, Елена Павловна.

– Это ты сейчас к чему? – Насупился Олег, засунув руки в карманы черных брюк.

– А к тому, что вряд ли бы она что-то важное дома хранила. Тем более что… – Карасев замолк и опустил голову.

– И? – Нетерпеливо топнула ногой Женя, скрестив руки на груди.

– Он хочет сказать, что там ничего нет, – ответил за мужчину Сухов. – Просто струсил. Идти не хочет.