Дамир Губайдуллин - Воскресенье

Конечно, на территории пароходства промышляли и местные воришки, в основном, 10 – 12 лет. Помимо «подрезания» сумок, мальчишки и девчонки также занимались незаконной торговлей, в том числе товарами с финской территории. Команда умело меняла состав, выдвигая в порт новых людей: они легко скрывались в лесу, который хорошо знали, поэтому обратившиеся в милицию обворованные граждане оставались с пустыми руками и сумками.

Один из лидеров компании, 13 летний Виктор Скляр, приметил в толпе дорогую женскую сумочку. Признаться себе, таких он не видел – тем светлее заблестели глаза юного карманника. Подтянув мешковатые брюки и поправив серую кепь, он умелыми движениями протиснулся сквозь частокол ног и уже занес нож под сумочку, когда был жестко схвачен за ухо.

– Ааа!!! – Истошно завопил Витька, падая на пол и барабаня по нему калошами. – Помогите, люди добрые, что же это происходит, что в советской стране…

– Замолчи уже, – закрыла ему рот ладонью Женя и вытолкнула с причала. – Топай, давай, пионер – разбойник.

– Ааа, люди, убивают, что же это делается?! – Продолжал разрываться карманник, пытаясь укусить Круглову за руку, но та, каким-то невероятным образом оставалась в стороне.

– Куда ты лезешь? – Самодовольно усмехнулась Женя, открывая дверь избы. – Я столько лет вожатой оттрубила, кусает он меня. Ступай, плохишь. Устраивайся удобнее.

***

Усадив мальчика на скамью, Женя огляделась. В лицо сразу же ударил пьянящий запах древесины. Комната чем-то напоминала ее дом, только потолок здесь был еще выше. Те же домотканые коврики на полу, не было только кровати. Из мебели: две длинные лавки по бокам и несколько стульев по центру напротив бюста Ленина. Там же, в центре, портрет Брежнева. Строгий взгляд из-под густых бровей. Слева – у пионерского знамени, шкаф, заполненный книгами и газетами. Справа – карта мира и огромный плакат: «К новым трудовым победам!». Кивнув рабочему в каске, Женя повернулась к Скляру.

– Что же вы творите, женщина?! – Вскочил мальчик со скамьи, но тут же был усажен на место.– Это безобразие, я буду жаловаться участковому!

– Значит, так, – спокойно сказала Женя, усаживаясь за стол напротив мальчишки, – можешь жаловаться кому хочешь, участковый перед тобой. У тебя есть два варианта: либо сесть в тюрьму, либо помочь мне и не сесть. Пока.

– На понт берешь, начальник, – улыбнулся кривыми зубами Витька, вытирая вот со лба краем синей футболки.

– На понт берешь, начальник, – передразнила его Женя, и вдруг, что есть силы, грохнула кулаком по столу так, что юный карманник подпрыгнул на месте. Грохот отразился эхом в высоком потолке. – Я тебе не начальник, ясно?! Я тебе товарищ участковый, и обращаться ко мне исключительно как Евгения Марковна, понял?! Я тебя на зону могу упрятать, прямо сейчас, вот в этот же час, у меня полный порт свидетелей! И правила здесь диктую я, на моих условиях будешь работать или сядешь, за то, что имя советского человека чернишь, понял меня?! Отвечать, бегом!

– Ага, – только пискнул Витька, шумно сглотнув, – я, это, не признал вас, Евгения Марковна, – тихо добавил он. – Все понял.

– Умничка, – сказала Женя, улыбнувшись, словно не было гневной речи, – значит, слушай сюда. Мне нужно узнать о нахождении одного человека на той стороне моста.

– Не понимаю о чем вы, товарищ участковый.

– Плохишь, – Круглова взяла в руки громадную деревянную карельскую ложку, – ты меня не понял?

– Да понял я, – в синих глазах подростка появился страх. Он поправил светлую кепь и вытер пот со лба. – Кого искать-то?

– Яну Ракицкую. Светлые волосы, белое платье. Примерно 15 лет.

– Да, знаю, – кивнул Витька Скляр, – сегодня не получится, товарищ участковый.

– Почему? – Подняла бровь Круглова.

– Там патрули ходят финские, каждый раз в разное время. Вот как раз сегодня усиленный контроль, Евгения Марковна.

– Вот незадача, – Женя положила ложку и посмотрела мальчику прямо в глаза, – а мне надо именно сегодня. И мне все равно на патрули и прочую ерунду.

– Но, товарищ участковый, меня же поймают.

– Встать, – поднялась Женя, – пошли в опорный пункт.

– Да хорошо, я согласен. Но если не вернусь – ваша вина, товарищ участковый.

– Вот и славно. Значит, завтра в 12 дня встречаемся здесь же. Усек?

– Да, Евгения Марковна.

– Молодец. А теперь пошел вон отсюда. Еще раз увижу, что сумки режешь – посажу и глазом не моргну.

– Понял, больше не попадусь. Ой, в смысле, не буду, – скляр открыл дверь и вдруг остановился. – Товарищ участковый, вы бы не лезли в это дело. Загубят вас. А вы вон какая. Красивая.