Галина Лапаева - Право на счастье

на свете. Потом мы уехали в Новосибирск. Варя пошла на курсы крановщиков, я стал работать слесарем по своей специальности. Нам дали крошечную комнатушку в общежитии. Удобств никаких. Но никакие неудобства не могли омрачить нашего счастья. А потом пришла беда. Варя уже работала на кране. Однажды во время сильного ветра при подъеме тяжелого блока, кран перевернулся. Варю придавило тяжелой балкой. Жизнь удалось спасти, но после тяжелой операции врачи сказали, что Варя не сможет иметь детей. Мы с Варей мечтали о детях, хотели чтобы у нас было много детей, придумывали им имена, придумывали им профессии, и вдруг… Когда сообщили об этом Варе, она долго плакала, отвернувшись к стене. У нее началась депрессия. После выписки Вари из больницы, я взял отпуск и все время находился рядом с ней. Варя тайком от меня плакала, но я видел ее покрасневшие глаза и старался развеселить ее. Однажды она мне сказала:

– Миша, я очень люблю тебя и не хочу видеть тебя несчастным. Давай разведемся. Тебе еще встретится девушка, полюбишь, она родит тебе деток.

Я был потрясен. Я сначала не понял, о чем это она. Первая мысль была о том, что Варя меня разлюбила. Я выскочил из комнаты, опустился на корточки в коридоре и некоторое время не мог опомниться от этих ее слов. Только когда подумал, как бы я вел себя на ее месте, я понял, как сильно она меня любит. Я бросился в комнату, схватил Варю на руки и сказал:

– Варюха, ты моя единственная любовь, и я никогда тебя не брошу, деток мы возьмем из детского дома, из нашего детского дома и все будет хорошо. Ты только быстрее поправляйся. На что Варя ответила:

– Миша, детки детками, действительно можно взять из детдома, но я ведь теперь даже не женщина.

– Да какое это имеет значение? Для меня лишь бы ты была рядом.

Мы прожили с ней пять лет, переехали в Москву. Тут нам дали вот эту комнату. Варя не могла работать, она так и не смогла оправиться после той страшной аварии. По причине Вариной болезни деток мы так и не смогли взять из детского дома, но жили мы душа в душу. Друг для друга. И этого счастья мне хватит на всю жизнь. И вот лежа в госпитале после ампутации, я долго думал и понял, почему я не умер. Я понял, что я должен вернуться домой, ухаживать за ее могилкой и жить за двоих. За себя и за нее. Вот так, Настена, ты еще не знаешь, что такое любовь, настоящая любовь и зря размечталась выйти замуж за Димку. Да может быть, и Димка ошибается, принимая детскую привязанность за любовь.

Михалпетрович встал и похромал к двери, а Настя подумала:– “Он ведь моложе моего папы, а такой старый”.

Настя посмотрела на часы и испугалась. Ей уже надо было быть в госпитале, а до этого она должна была сбегать на базар. Но времени уже не было. Она быстро стащила с себя старенький заштопанный халатик, натянула свою клетчатую мальчишескую рубашку с короткими рукавами, серую узкую юбку, подчеркивающую ее стройную фигурку. Если бы не эта ее фигурка и красивые девичьи ноги, ее можно было принять за мальчика. Короткая стрижка под мальчика, кудрявые волосы, густые черные брови. Она была похожа на папу. Папа… Папа погиб год назад. Зачем он ушел, думала тогда Настя, ведь у него, как и у дяди Миши была бронь. Но он ушел в первый же день. Мама тогда плакала, говорила, что не нужным здесь в Москве людям бронь не дают, но он ответил, что не имеет права оставаться дома, когда другие идут под пути, что он советский человек и не будет отсиживаться за спинами других. А здесь найдется кому работать. Вот так они и расстались с надеждой, что к осени война закончится, и они встретятся. Но встретиться им не довелось. Похоронка пришла из-под Курска. “Ваш муж геройски…” Мама три дня не могла встать с постели, не пила, не ела. Но потом вдруг как бы очнулась. “Это общее горе и война общая, я должна идти на завод”. И ушла. С тех пор она редко появлялась дома. Видимо своим трудом хотела приблизить победу. Настя тоже редко появлялась дома. С мамой перезванивались. Вернее мама звонила ей в госпиталь. Каждый жил своей жизнью, но делали они общее дело.

Настя прибежала, запыхавшись, в госпиталь, когда солнце опустилось совсем низко. Соня, медсестра, подошла к Насте и сказала:

–В первой палате тяжелый, ранение в голову, бредит, прооперирован. Смотри внимательнее, почаще заскакивай к нему. А я сбегаю домой, посмотрю, как там мои сорванцы. – И убежала.

Варя торопливо надела халат, косынку и помчалась в первую.

Госпиталь занимал большую площадь, но все палаты были переполнены, раненые поступали и поступали. С легкими ранениями клали в коридоры. Хирурги работали круглосуточно, домой никто не уходил, отдыхали прямо тут, в комнате для врачей. Врачи и младшая обслуга были измучены, питания и сна не хватало, но никто не жаловался. Все понимали, что всем сейчас очень тяжело.