Георгий Свиридов - Победа достается нелегко

Дальнейшие события произошли стремительно. Руслан, ребром ладони отбив занесенную руку с ножом, неожиданно смело шагнул вперед и, приблизившись к верзиле почти вплотную, нанес молниеносный, с поворотом тела, короткий удар в солнечное сплетение. Джек глухо охнул и, роняя нож, тяжело, как срубленное дерево, рухнул на пол. Руслан, перепрыгнув через Джека, устремился на его дружков. Те, избегая кулаков боксера, попятились назад.

— Караул! Убийство! — раздался отчаянный женский визг.

Руслан, инстинктивно почувствовав опасность сзади, резко обернулся. На полу, опираясь спиной, о край скамейки, полулежал Боб и наводил пистолет, целясь в Коржавина. У Руслана похолодела спина. Не раздумывая, он кинулся к Бобу, но тут пол заходил под ногами, послышался лязг и скрежет тормозов — кто-то рванул стоп- кран. В то же мгновение грохнул выстрел, за ним второй. Руслан качнулся и сразу почувствовал, как что-то тяжелое хлестнуло по правой руке чуть выше локтя. У Руслана потемнело в глазах от боли. В следующую секунду сзади мелькнула чья-то тень и сильная острая боль вонзилась в спину выше лопатки. Падая, теряя сознание, он смутно видел вскочивших туристов и слышал хриплый голос: «Спасайся, Боба!»

Камаллетдин Султанов, искоса взглянув на запыленные, грязные лица велосипедистов, припал к рулю и неожиданно сделал стремительный бросок вперед. Велосипедисты — восемь ребят и три девушки — устремились вдогонку. Асфальтированное шоссе, словно потемневший солдатский ремень, брошенный на смятый ковер, опоясывало каменистые отроги гор, поросшие редкими кустарниками, взбегало вверх, делало крутые повороты, убегало вниз и, петляя, скрывалось за уступами скал. Вечерело, и воздух, нагретый жарким солнцем, был густым, сухим и, ударяя в лицо, как жесткое полотенце, снимал выступившие капли пота, сушил кожу и особенно горло.

Башарот, пригнувшись к рулю, отчаянно крутила педали, стараясь не отстать от группы. Сжав губы, она мысленно отчитывала себя за то, что поддалась на уговоры Гульнары и пошла на тренировку с ребятами. Они, здоровые и выносливые, как верблюды, заботятся только о себе, не хотят подумать, что девчонкам за ними угнаться нелегко. Тренер Камаллетдин Султанов тоже хорош, обрадовался, что представилась возможность помучить Гульнару, которая на него не обращает никакого внимания, а заодно довести и меня, и Халиму. Мы-то при чем?

Она подняла голову и сквозь запыленные стекла предохранительных очков посмотрела вперед, на широкую спину Камаллетдина, возглавлявшего группу, на мускулистые плечи велосипедистов и среди них гибкую девичью спину Гульнары, обтянутую синей трикотажной футболкой. Гульнара не отставала от Султанова. «И откуда у нее силы берутся?» — подумала Башарот не то с завистью, не то с удивлением.

Башарот знала, что через несколько недель начнется традиционный «Пахта байрами» — «Праздник хлопка». Район готовится к началу сбора белого пушистого золота: отремонтированы хлопкоуборочные машины, на приемных пунктах расчищены площадки для бунтов, а в полях зреет хлопок. То там, то здесь раскрываются коробочки и, как на ладони, тянут к солнцу белоснежные комочки. Урожай нынче богатый. В праздничные дни состоятся и спортивные состязания. Конечно, Гульнара хочет стать чемпионкой, потому так и тренируется, а может, просто не желает отставать от своего Руслана, который в Москве победил какого-то известного чемпиона. Об этом передавали по радио и в газете написано.

Когда съехали в небольшую лощину, Султанов поднял руку и резко сбавил скорость. «Наконец-то!»—вздохнула Башарот и, сойдя с велосипеда, неуклюже зашагала на одеревеневших ногах к месту привала. Положив машины на пожухлую траву возле дороги, спортсмены, цепляясь за каменные выступы, начали спускаться к небольшой шумной горной речке. Вода была прозрачной и холодной. Башарот вымыла руки, лицо и, черпая ладонью, долго пила крупными глотками. Спортсмены разостлали газету и сложили на нее привезенные припасы: свежие лепешки, виноград, самсу — испеченные в печке пирожки с мясом — и конфеты.

— Смотрите, орел! — Гульнара показала вверх. — Интересно, кого он тут высматривает?

Сусликов, наверно, — сказала Халима, отламывая кусок лепешки.

— А может, невесту? — Камаллетдин многозначительно посмотрел на Гульнару.

Гульнара сделала вид, что не слышала его, и продолжала смотреть в небо. Широко распластав крылья, орел плавно парил в синеве.