Георгий Свиридов - Победа достается нелегко

Дегенерат какой-то, — прошептала Тина.

Из-за его спины выглядывал довольно симпатичный парень, смуглолицый, с усиками, в белой нейлоновой рубахе с засученными рукавами. Он что-то тихо говорил своим дружкам, улыбался, обнажая ряды белых крепких зубов. Рядом с ним, опершись о косяк двери, стоял третий. Широкоскулое светлое лицо, выгоревшие брови и наглые, слегка навыкате глаза. Скривив губу, он пьяным взглядом скользнул по пассажирам. В глубине тамбура стоял четвертый. Кепка сдвинута на самые глаза, в темноте лица не видно, лишь огненной точкой светилась папироса. Нейлоновый плащ небрежно перекинут через плечо.

Вдруг тот, которого Руслан определил «тяжеловесом», а Тина назвала «дегенератом», лениво перекинул папиросу из одного уголка рта в другой и, тяжело ступая, подошел к туристам. Насмешливо присвистнул:

— Ба! Тут гуляют!

Следом за ним в вагон скользнул смугловатый парень. Он стрельнул глазами по лицам девушек.

— Джека, и поют! Консерватория!

Их дружок, широкоскулый, тоже хотел было войти в вагон, но его властным движением удержал тот, в кепке, с плащом на плече. Свет упал на его лицо. Руслан, почему-то наблюдавший за ним, внутренне насторожился. Лицо того, в кепке, было знакомым. Где, когда он видел этого человека? Продолговатое лицо, длинный узкий нос и маленькие, близко посаженные глаза. Странное предчувствие охватило Руслана.

— Что проход загородили! — пробурчал верзила, которого назвали Джеком, и, отступив на шаг, с силой ударил ногой по рюкзаку. Рюкзак, перевернувшись несколько раз, отлетел к середине вагона.

Руслан посмотрел на туристов. Вместе с гитаристом их было семь парней. Количеством больше, но качество не то. Узкоплечие, с тонкими шеями. Туристы хмуро смотрели в пол, крепились. Девчонки испуганно таращили глаза, готовые, словно стайка нахохленных синичек, в любой миг сорваться с мест с визгом и криком.

Гитарист поднял голову, поправил очки и, сдерживая негодование, спросил спокойным натянутым голосом:

— Что вам надо?

— Играй, очкарик!

Смуглолицый, взяв двумя пальцами окурок, щелчком послал его в лицо гитаристу. Окурок шлепнулся в стекло очков и прилип. У гитариста мелко задрожала нижняя губа, по лицу и шее пошли багровые пятна.

— Как вам не стыдно! — Девушка в поношенном зеленом спортивном костюме вскочила и, сверкая глазами, из которых вот-вот готовы были брызнуть слезы, сжала маленькие кулаки. — Вас никто не задевает!

— Заткнись, сука! — процедил сквозь зубы смуглолицый. — А не то заставим стриптиз делать!

Руслан встал. Конечно, он мог, как остальные пассажиры, и дальше оставаться нейтральным наблюдателем. Стоит ли связываться? Но он не думал о себе. Не думал, что, завтра у него финальный поединок и надо беречь себя, что остался всего один шаг до высшей ступеньки пьедестала почета. Почти чемпион! А их четверо. Против одного. Всякое может произойти. Нет, Руслан не мог оставаться наблюдателем. Во всем вагоне он один был в военной форме. Она обязывала. Солдат всегда солдат. Тина даже не успела его удержать.

— Оставьте их в покое. — Руслан тронул за плечо самого рослого. — Они вам не мешают.

Тот дернул плечом и, сверху вниз — он был немного выше — посмотрев на Коржавина, прогудел угрожающе:

— Убери кости!

— Ба, храбрый оловянный солдатик! — Смуглолицый шагнул к Руслану и, обдав винным перегаром, нарочито издевательским тоном добавил: — А у него и медаль. За от-ва-гу! Папину нацепил. Ай-яй-я! Разве можно!

Тина не выдержала. Она примерно знала, что сейчас может произойти. Несколько лет назад, когда она училась в девятом классе и Руслан впервые провожал ее домой из кино, мальчишки решили напасть на Коржавина, отлупить и, таким образом, отбить охоту провожать. Мальчишек было трое. У Тины похолодело сердце, но Руслан в несколько минут разделался с ними. Правда, и у него появились синяки и ссадины, зато победа была полной и окончательной. Больше мальчишки не отваживались нападать на Руслана и даже стали уважать Тину за то, что она «дружит с боксером». Тина не хотела оставаться в стороне. Она жаждала, чтобы потасовка произошла не из- за каких-то рахитичных туристов, а именно из-за нее. Ни на кого не глядя, но чувствуя, что на нее смотрят все, гордо вскинув голову, Тина подошла к Руслану.

— Не связывайся с дерьмом! Не видишь, пьяные!..

Верзила Джек вытаращил на Тину свои блеклые глаза и кончиком языка облизнул губы. Смуглолицый липким взглядом скользнул по Тине, мысленно раздевая и ощупывая ее формы, и смачно причмокнул: