Георгий Свиридов - Победа достается нелегко

— А вдвоем с кем-нибудь?

— Вдвоем всегда интересно, в лесу тем более, — кокетливо ответила Тина, сильнее прижимаясь к руке, — Летом ездила в Сочи, так там на пляже случай был. Умоpa! Понимаешь, одна провинциалка из какого-то захолустья вырядилась в допотопный купальник. Закрыто все, от шеи до колен. Мода начала столетия. Не платье и не купальник. Ну конечно, все на нее глаза выпялили. Тут подходит милиционер и так ей серьезно: «Гражданочка, вы что, пришли на пляж загорать или стесняться?»

— Ну и что? — равнодушно спросил Руслан, делая вид, что не понял намека.

— То самое. — Тина вздохнула, отпустила руку и грустно пропела: — Каким ты был, таким остался…

— Возможно. А ты изменилась.

— Весьма любопытно! — оживилась Тина. — В какую сторону?

— В интересную.

— Не смешно, — отрезала Тина и подумала: «Солдатский юмор».

Руслан молча мерил широким свободным шагом дорогу. Тина семенила рядом. Потом она обняла его за талию.

— Потише, пожалуйста. — И, прижавшись к нему, прошептала: — Ты что молчишь? Может быть, сердишься?

— Нет, — ответил Руслан. — Просто иду и думаю.

— О чем, если не секрет?

— О разном. О жизни, о счастье.

— Я об этом никогда не думаю. Смешно в наши дни! Одни утверждают, что счастье, мол, в труде, в любимой работе. Насмотрелась я на ученых дурех, которые до сорока лет ни с кем не целовались, а потом спохватились, да поздно. — Тина разоткровенничалась, хотя в ее рассуждениях сквозило неприкрытое себялюбие. — Говорят еще, что счастье в любви, в семейной жизни. Смехота!

— Счастье — это прежде всего радостные эмоции, — поправил ее Руслан, — И не надо смешивать понятие «счастье» с понятием «жизнь». В древнеиндийской, греческой литературе можно найти рассуждения на эту тему.

— О счастье?

— Нет, о жизни. В ту пору люди интересовались смыслом жизни.

— Но, Руслан, люди всегда стремятся к счастью!

— Ты опять путаешь понятия. Люди стремятся к лучшей жизни, а не к эмоциональному восприятию.

Тина поджала губы. Ей нисколько не хотелось вести философские разговоры, «Смелый только там, за канатами, — с грустью подумала она и, перестав обнимать Руслана, взяла его под руку. — Не то что Бондарев!»

Руслан с удивлением отмечал, что разговаривать с Тиной ему не о чем. Когда-то он чуть ли не каждую ночь видел ее во сне, днем грезил о ней наяву, хотя помнил и переживал встречу в вестибюле метро. Глупый мальчишка, ничего тогда не видел. Давно это было, еще до Гульнары. Руслан осмотрелся. Лес кругом, безлюдье, темнота. И Тина рядом, протяни руку и бери. Податливая, но не желанная. Какая-то незримая стена встала между ними. Поздно, слишком поздно они встретились. А может, это и к лучшему?

В вагоне электрички было свободно и весело. В конце вагона, завалив проход рюкзаками и букетами полевых цветов, расположилась группа туристов. Совсем еще юные, усталые, довольные. Окружив белобрысого парня с гитарой, туристы дружно, с задором пели.

Руслан и Тина заняли места рядом с туристами. Вагон был почти пустой. Руслан с завистью посмотрел на дружный коллектив, на их задорные, обветренные лица, и ему тоже захотелось пойти куда-нибудь в поход, навстречу неизвестному, радостному. Тина, оглядывая тяжелые рюкзаки, кривила губы: «Все надо нести на своем горбу?»

А потом, обнявшись, склонив головы, туристы задушевно запели другую песню.

Руслан прикрыл глаза и увидел узкую тропу и одинокий огонек костра, сразу повеяло безбрежными просторами, холодом ночи.

На остановке в вагон ввалилась четверка рослых, хорошо одетых, слегка подвыпивших молодых мужчин. Они остались в тамбуре, дымя папиросами. На первый взгляд их можно было принять за студентов-старшекурсников. Один из них, распахнув дверь, стал рассматривать сидящих в вагоне. Руслан невольно обратил на него внимание. Рослый, упитанный, с ленивыми движениями типичного тяжеловеса. Лицо, носившее следы многих потасовок, слегка одутловатое, с коротким плоским носом и большими блеклыми глазами. Низкий покатый лоб, на который спадал рыжеватый чуб, казалось, мог вмещать лишь мысли о футболе и думы о выпивке.