Алексей Гарри - Рассказы о Котовском

У самой станции котовцы натолкнулись на заставу. Караульный начальник с винтовкой в руках выскочил на середину улицы, преградив путь.

— Стой! Пароль!

Ездовой, не сдерживая коней, свернул на обочину. Ленька выругался:

— Какой пароль Глаза протри раненого Котовского на станцию везем!

Тачанка умчалась, прикрывшись дымовой завесой пыли. Имя Котовского произвело на караульного начальника ошеломляющее впечатление. Все же он — совершенно уж бесполезно — крикнул вдогонку:

— Котовский устав должен знать!

Гнедые рысаки развернулись у здания станции. Здесь гарнизоном стоял батальон пензенского пехотного полка, бойцы охраняли железную дорогу.

На площадь выбежал командир батальона. Он узнал комбрига видал его как-то на совещании у Тухачевского.

— Врача! — сказал Ленька отрывисто, — Какая у вас связь с Тамбовом? Телефон, прямой провод?

— Провод — путейский… По телефону слышимость хорошая… Тяжело ранен — понизив голос, осведомился батальонный.

Порученец, не отвечая, пожал плечами, направился в аппаратную.

Штаб в Тамбове ответил сразу же. Тухачевского не было. К телефону подошел начальник оперативного управления Андронов.

Ленька, назвав себя, заговорил:

— По приказанию командира Отдельной кавалерийской докладываю сегодня утром банда Матюхина разгромлена, их командный состав уничтожен. Потери у нас пустяковые. Котовский тяжело ранен, требуется немедленная операция. Говорю со станции, из штаба батальона.

Андронов ответил:

— Понял вас. Чем может помочь штаб войск?

— Прошу выслать срочно паровоз, добраться до города…

Вернувшись к тачанке, порученец не нашел в ней комбрига.

В дверях столовой — на квартире батальонного — Ленька застыл как вкопанный. Не раз ему приходилось поражаться самообладанию Котовского, но тут он просто остолбенел комбриг сидел за накрытым столом и улыбался. На столе было много цветов, стояли блюда с пирогами.

Заметив своего порученца, он сказал:

— Поздравь хозяйку дома, она, оказывается, сегодня именинница! Садись, где ты носишься..

Командиры здесь жили с семьями. Бандиты то и дело портили железную дорогу, перерезали провода связи, в последнее время, правда, все реже и реже. Но на станции, где расставлены были сильные гарнизоны, соваться боялись.

Не прошло и получаса, как, тяжело сотрясая здание, у перрона остановился бронепоезд. В комнату командира батальона, где остановился Котовский, вошел широкоплечий матрос в бескозырке и кожаной куртке, перевязанный крест-накрест пулеметными лентами. Доложил:

— Командир бронепоезда номер пятьдесят шесть. Прибыл в ваше распоряжение, товарищ Котовский!

Григорий Иванович, превозмогая боль, поднялся со стула. Рослый командир батальона осторожно взял его под левую руку. Комбриг попрощался, поблагодарил хозяйку дома.

Едва успели занять места в отведенном штабном вагоне, как поезд тронулся.

На предельной скорости он несся к Тамбову. Грузные блиндированные вагоны подпрыгивали, громыхая, на стыках рельс. Котовский закрыл глаза, как будто впал в забытье. Командир бронепоезда принес ему подушку, засунул за спину. Григорий Иванович приоткрыл глаза, пробормотал еле внятно:

— Спасибо, товарищи. Не обращайте на меня внимания… Поскорей только, пожалуйста!

Глянув на Леньку, он проворчал:

— Чуб запрячь, франт махновский, кончился маскарад, в город ведь едем, неудобно все-таки…

Когда состав замер у перрона тамбовского вокзала, в вагон первой вошла жена Котовского, Ольга Петровна. Комбриг, увидев ее, улыбнулся…

Весть о том, что Котовский ранен, что разгромлена банда Матюхина, так долго угрожавшая Тамбову, с молниеносной быстротой распространилась по городу. Вся привокзальная площадь запружена была ликующей толпой. Школьники преподнесли Григорию Ивановичу цветы. Председатель горсовета пригласил Котовского на трибуну. Ольга Петровна запротестовала:

— Что вы, товарищи, это совершенно невозможно! Я вам, как врач, говорю. Его нужно сейчас же в больницу. Каждая минута дорога!

Комбриг, наклонившись к ней, шепнул:

— Леля, неудобно! Я хоть два слова скажу…

Но говорить ему не дали каждое слово прерывалось овациями. Тогда Григорий Иванович, левой рукой высоко приподняв над головой фуражку, поклонился народу. Бледное лицо его сияло от счастья такой встречи он не ожидал!

Открытая машина, утопающая в цветах, увезла его в больницу.

Если б Котовский знал, что происходило в Кобыленке, он, конечно, никого не послушав, вернулся бы туда с полпути на станцию. Лишь только его увезли, Ткаченко еще раз попытался войти в комнату, где недавно происходило «совещание». Навстречу ему прогремел выстрел. Тогда взводный метнул еще одну гранату. Пламя взрыва зажгло керосин, разлившийся по полу. Сухое дерево старого дома вспыхнуло как факел.