Вадим Пеунов - Об исполнении доложить

Из этих сведений Яковлев сделал вывод, что в доме Сомова живет фон Креслер. «Больше там некому быть». Борис Евсеевич предложил провести операцию, выкрасть доктора фон Креслера, сумевшего уже немало попортить нам крови: он, по-видимому, перехватил Князева, он каким-то чудом пронюхал о сейфе, погребенном в развалинах райисполкома. На его совести — третья часть подполья, а возможно, и партизанский отряд Лысака. А главное, он, по всей вероятности, мог, хотя бы в общих чертах, прояснить, что же немецкой контрразведке известно о советском разведчике, работавшем в Германии, почему поиски его начали именно в Донбассе?

Дело в том, что Сынок сообщил: «Идет повальная перепроверка». Что это? Углубление акции «Сыск» или попытка выявить сообщников «полковника Чухлая»?

Насколько глубоко уверовал гитлеровский разведцентр в эту версию?

Я одобрил замысел операции, и Борзов в принципе не возражал против того, чтобы добыть доктора фон Креслера.

— Только надо все тщательно разведать, продумать, чтобы не произошло осечки. Пусть Яковлев обмозгует и доложит.

После ранения Караулова руководитель подполья фактически стал и командиром отряда. Желая восполнить потери, которые понесли в результате арестов, Сомов разбил отряд на мелкие группы, отправил их «посетить родственников», собрать таким образом нужную штабу армии информацию.

Яковлев в это время готовил операцию «Фон Креслер».

Прежде всего он побывал в Светлово. Истомин снабдил его униформой полицейского и пропуском, позволявшим ходить по городу во время комендантского часа. Яковлев выявил график смены часовых у бывшего сомовского дома, в котором жил, по нашим предположениям, фон Креслер. Оказывается, патрули иногда заходили во двор и, видимо, обогревались там минут по пятнадцать. По утрам из ворот дома выезжал черный «мерседес», вечером он возвращался в сопровождении двух мотоциклистов.

У Яковлева был довольно неплохой план: снять закоченевших патрулей, пустить по их маршруту своих людей, переодетых в немецкую форму. Перерезать провода. Потом вызвать часового со двора и обезвредить. В дом проникнуть через кухню, выдавив окно.

Яковлев и Сомов самым тщательным образом подобрали исполнителей дерзкого замысла. Сомов считал, что в операции должно принимать участие максимум человек восемь-десять. Им легче проникнуть незамеченными в город, а после операции — рассредоточиться. Леша Соловей побеспокоился о питании: «На случай, если уйти не успеем, немцы перекроют дороги, и нам придется отсиживаться в укромном местечке». О том, что после разгрома особняка и исчезновения фон Креслера поднимется переполох, догадаться было нетрудно. Перед подпольщиками встал вопрос: куда девать пленного? В Сомове проявился смелый, инициативный разведчик, умеющий разумно рисковать. «Мы с Лешей и Креслером спустимся в подвал моего дома. Подвал глубокий и надежный. Сам дом надо взорвать. На развалинах и пожарище искать не будут». Идея всем понравилась. Возражал лишь Яковлев. «Вдруг в подвале вас так замурует, что и выбраться не сумеете?» Леша Соловей, ярый поклонник сомовской идеи, отстаивал смелый вариант. «Отсидимся с недельку, а когда поутихнет, как-нибудь ночью откопаете». Яковлев настоял, чтобы был подготовлен тайник. Его оборудовали через улицу от особняка контрразведки, во дворе, где жила двоюродная сестра Леши Соловья, построили бункер.

Когда основная подготовка уже заканчивалась, неожиданно возникли споры: кому руководить операцией? Вначале само собою подразумевалось, что ее будет проводить Яковлев — имеющий профессиональную подготовку. Но Сомов запротестовал:

— У меня с фон Креслером особые счеты, поэтому прошу доверить руководство операцией мне.

Яковлев возражал:

— Николай Лаврентьевич, вы, по существу, остались единственным руководителем подполья. Операция рискованная, и если с вами что-то случится, то подполье будет полностью обезглавлено.

О том, что в отделе военной разведки абвера работает советский разведчик по кличке Сынок, имели право знать лишь те, кто непосредственно с ним связан. Таковы неумолимые условия конспирации. Нарушение их — равносильно измене Родине. Поэтому Яковлев не мог посвятить Сомова во все наши замыслы. Сомов знал только общее положение: фон Креслер — крупный гитлеровский контрразведчик. Сомов обладал достаточным тактом, чтобы не спрашивать у меня и у Яковлева: а какие именно виды мы имеем на этого гитлеровца. Но сейчас в нем жил воин. Он считал, что взять фон Креслера — дело чисто партизанское.