Итак, возможным источником информации могли быть четверо прямых свидетелей. Но о том, что в развалинах погибла касса подполья, позже могли узнать и другие. Итак — четверо. Самого Николая Лаврентьевича и Караулова я исключал сразу. Проверенные люди.
Имя собкора Никитина до войны часто мелькало на страницах «Правды». Я помнил его восторженный очерк о дрейфе зажатого Арктикой в ледяные тиски ледокола «Седов». В дни испанской трагедии часто печатались пристрастные репортажи Никитина. Попадались мне его статьи о боях на границе в начале войны.
На мой вопрос о Никитине из «Правды» сообщили, что он прислал свою последнюю корреспонденцию из-под Харькова о подвиге артиллерийского расчета, подбившего шесть танков. Очерк пошел в номер. Но с тех пор от Никитина ни слуху ни духу.
Напрашивался тревожный вывод: уж не прибил ли раненого корреспондента шофер? Сомов рассказал, как тот пытался в критический момент угнать полуторку, оставить других без транспорта. Вполне логично предположить, что такой способен и на прямое предательство.
Сопоставив странные «выборочные» аресты подпольщиков со всем, что рассказал Сомов, Яковлев сделал вывод: содержимое сейфа не может иметь прямого отношения к активности гитлеровской контрразведки. Что ж, подполье придется налаживать заново: фронту нужны все новые и новые сведения.
Я предложил Яковлеву установить за бывшим домом Сомова самое тщательное наблюдение и выяснить, кто же живет там под усиленной охраной.
В начале ноября Истомин с Пряхиным наконец-то получили давно обещанную им работу. Никона Феофановича «за особые заслуги перед Германией» назначили начальником тюрьмы, а Истомина направили помощником начальника полиции. Истомин сделал вид, что обиделся: «Мне, кадровому командиру, предлагают вылавливать разную мелкую шпану и шантрапу!» Ему вежливо и настойчиво объяснили, что он давно не командир, а обычный дезертир-перебежчик, так что рассчитывать на какое-то особое положение у него нет никаких прав. Он их может заслужить верной службой в полиции, перед которой ставятся задачи посолиднее, чем ловля карманщиков и привокзальных жуликов. Пришлось Истомину согласиться.
А вот Надежда получила весьма перспективное задание: проникнуть в партизанский отряд Караулова, обязательно завоевать доверие секретаря подпольного райкома партии Сомова. Для этого ей разрешалось даже взяться за оружие, принимать активное участие в борьбе с оккупантами. От нее требовалось совсем немногое: предупредить своего Хозяина о том, что с той стороны фронта ждут гостей. Узнать, когда и где эти гости должны приземлиться.
Надежда запротестовала: «А мое хозяйство — гори огнем? Всю жизнь наживала с мужем! И так ополовинили, пока я чахла в тюрьме!» Хозяин пообещал ей немедленно возместить все убытки, а после завершения операции прилично наградить.
Курсы шпионажа для Надежды были короткими. Занимался с нею толстячок с усиками а-ля Гитлер. Надежду на две недели поселили в доме председателя райисполкома, где теперь размещалась вражеская контрразведка. Учили обращаться с немецким оружием, противопехотными и противотанковыми минами. Особое внимание учитель уделял способам передачи информации: рация и частые отлучки из отряда были исключены. А вот во время партизанских операций Надежда должна будет оставлять своеобразные «визитные карточки»— листовки с патриотическим текстом: «Смерть фашистским оккупантам», «Мы мстим за тебя, Родина», «Это за смерть Саши С.» и так далее. Они должны были передать короткую, но важную информацию. На место происшествия обязательно прибудут полиция или карательные войска, они найдут рукописные листовки: таким способом Хозяин получит известие.
Надежде была присвоена кличка Святая.
Понимая, что Надежда — человек приметный, биография у нее особенная, Хозяин предложил ей играть в открытую. Была невестой Чухлая, тот сбежал за границу. Вышла замуж, хорошо жила с мужем, пользовалась в колхозе уважением. Однажды муж привел в дом постороннего, в котором она узнала Чухлая. Воспользовавшись тем, что Сугонюк уехал по каким-то своим делам в Ростов, гость начал к Надежде приставать. Обороняясь, она ударила насильника скалкой и прибила его. Но доказать следователю, что убила того самого Чухлая, который в начале двадцатых годов терроризировал светловскую округу, не могла.
Кроме усатого, Надежду ежедневно посещал ее Хозяин. Он вел с нею инструктивные беседы, как держать себя в той или иной ситуации, каких действий надо избегать, как следует относиться к людям: «Будьте доброй, смелой, трудолюбивой. Ищите для себя дело полезное и нужное, перехватывайте инициативу буквально во всем. И вас полюбят, а полюбив — начнут доверять». Нередко Хозяин оставался в школе ночевать: у него был здесь оборудован кабинет для работы и спальная комната.
Читать дальше