Олег Меркулов - Ради тебя

— Не шибко они тебя? — спросила Игоря бабушка.

— Нет, не очень, — ответил Игорь.

Бабушка перекрестилась.

— Слава богу! А Трофимовну вот!..

— Что же она отстала? — сказал Игорь.

Бабушка высморкалась в нижнюю юбку и вытерла глаза.

— Да вот уж, отстала. Кабы кто из нас знал, где оступится. — Бабушка посмотрела на небо, вертя морщинистой серой шеей. — Вот ироды! Видит, поди, он сверху, что не пушки, не эти, как их, танки. Видит он, что поезд-то гражданский?

— За нашим составом цистерны, по ним он и бил. — Игорь посмотрел на поезд, пошевелил еще пальцами раненой руки и добавил: — А может, и по нас тоже.

— Трофимовна выживет, — сказала уверенно женщина.

— Дай бог! — сказала бабушка. — Уж эта война!

Мальчишка лазил на коленях, разыскивая в траве последние гильзы.

— Дядь, а ты в него попал? — спросил он Игоря, стоя перед ним на четвереньках и задирая голову.

— Нет, — признался Игорь.

Мальчишка сел и склонил голову набок.

— Что ж так? Он еще людей поубивает.

— Я старался, — сказал Игорь. — Не каждый раз попадаешь.

Мальчишка затряс головой, казалось, она может у него оторваться. — Надо, чтоб каждый. Всех их, иродов, убивать надо! До одного!

— Вишь ты! — удивилась бабушка.

— Мам, дашь хлеба? — спросил мать мальчишка.

— Ты опять есть хочешь? — спросил Игорь.

Мальчишка насупился.

— Не надо так!

— Что?

— Смеяться, — ответил мальчишка.

— Я не смеюсь, — сказал серьезно Игорь.

— Тогда зачем спрашиваешь? — сердито сказал мальчишка.

— Чтобы дать тебе что-нибудь, — объяснил Игорь.

— Так ты дай. — Мальчишка встал. — Чего спрашивать?

Наташа подтянула мешок.

— Разве нельзя спросить? — сказала она. — Может, ты не хочешь есть?

Мальчишка подошел к мешку вплотную.

— Я всегда есть хочу.

Наташа развязала лямки и шнурок.

— Это правда?

Мальчишка с отчаянием кивнул головой.

— Правда. Даже ночью. Сейчас все люди всегда хотят есть.

— Ты так думаешь? — спросила она тихо и торопливо ответила за него: — Да, конечно.

Она дала мальчишке треть буханки хлеба, воблу, четыре кусочка сахара и немного сала. Мальчишка притиснул все это к животу, словно хотел затолкать в желудок прямо через кожу и хлеб и все остальное, и, закрыв от напряжения рот, засопел. Потом он отступил на два шага и поблагодарил:

— Спасибо тебе, тетенька.

— Ешь, на здоровье, — ответила она.

Маланья все так же, не поднимая глаз от земли, тоже поблагодарила:

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Маланья потянула мальчишку за рубаху.

— Ну, хватит, пошли. Чего-то думать надо.

— А чего думать — путю починят и поедем, — возразила ей бабушка.

— Без билетов-то? Тут Трофимовны нет.

— У вас тоже нет билетов? — спросила Наташа бабушку.

— Нет, — созналась бабушка. Нам и ехать тут всего ничего: сорок верст. В крайности мы и пешком дойдем. Раньше люди на богомолье тыщами пешком проходили, а уж эти сорок верст мы осилим. — Бабушка снова повертела головой и сердито посмотрела на небо. — Только бы эти ироды…

— Держитесь дальше от железной дороги, — посоветовал ей Игорь.

— Пошлите, мама, — сказала Маланья.

Маланья и мальчишка пошли к станции.

— Вы попроситесь — сорок верст ведь не много, — сказала Наташа бабушке. — Зачем вам идти пешком? Неужели вас не поймут?

Бабушка задумчиво вздохнула.

— Сначала оно, конечно, попросимся — может, добрые люди и возьмут. Мы ведь теперь все вроде погорельцев. А вам далеко?

— До Москвы.

— Доедете, даст бог. — Бабушка подошла к ней, обняла, погладила сухой рукой по щеке, шепнула: — Ты на Маланью не серчай, это все от бабьей зависти, вдовая она, — и попрощалась: — Ну ладно, касатики, до свидания. Вот путю починят, и поедете в Москву в свою. — Она перекрестила и ее, и Игоря. — Живите без разладиц.

Наташа сидела бревном ниже, облокотившись о колено Игоря. Его рука по-прежнему лежала у нее на плече. Теплые бревна пахли смолой, и запах смолы перебивал запах гари, железа и станционной грязи. На бревна садились воробьи, трещала недалеко в лесу сорока, а лес манил, он был совсем рядом.

Они молчали — каждый в эти минуты ушел в себя, но иногда они одобрительно улыбались друг другу и говорили малозначащие слова.

Потом Наташа напомнила ему:

— Тебе, наверное, пора на медпункт.

Игорь встал.

— Пора.

— Я посижу здесь?

— Конечно.

— Ты можешь оставить чемодан?

— Могу.

— Но там оружие.

— Ну и что ж. Покараулишь.

Она с готовностью кивнула.