Олег Меркулов - Ради тебя

— Есть вызвать дежурного.

— Выйди, — сказал военком, когда он привел лейтенанта. — Подожди в коридоре.

Он вышел и прикрыл за собой дверь.

На улице все так же скандалили воробьи. Он подумал, что военком, пожалуй, прав — вид у него неважнецкий. Хорошо, что у него здесь нет никого. Он вспомнил о Наташе. Да, дело дрянь. Вшей, правда, у него нет, но вид… Может, купить обмундирование? — подумал он. — Сапоги — сапоги черт с ними, сойдут и эти, почистить как следует, и сойдут, а брюки и гимнастерку надо купить, — решил он. Деньги есть, чего над ними трястись. Девушке, наверное, стыдно ходить с таким оборванцем. Схожу на базар — решил он. — Военное тряпье и здесь продают, где его сейчас не продают?

Дверь открылась, и лейтенант, странно взглянув на него, скатился с лестницы и сейчас же вернулся с набитым вещевым мешком.

— Кедров, зайди! — крикнул военком.

Он вошел и увидел, что лейтенант вытряхивает на стул вещмешок.

— Прикинь, — сказал военком, подавая шерстяное офицерское обмундирование.

Он посмотрел на военкома, потом на лейтенанта.

— Это ваше?

Лейтенант покачал головой и показал глазами на военкома.

— Не твое дело, — обрезал военком. — Меряй.

Он приложил к плечам гимнастерку, взял концы брюк и распахнул руки.

— Точно, — сказал лейтенант.

— Сапоги какой размер? — спросил военком.

— Сорок первый, — ответил он.

— Это сорок второй. Держи. И фуражку. Забирай остальное, Васильев. — Лейтенант сгреб в мешок белье, полотенце, еще какую-то мелочь. Свободен, Васильев. — Лейтенант вышел.

— Если это обмундирование лейтенанта, я даром не возьму — сказал Игорь.

Военком разозлился.

— Что? Это почему же ты не возьмешь? Кто ты такой? Ну, отвечай.

— Я — Кедров.

— Кто? Кедров? — переспросил военком. — Дома на печи ты Кедров. Здесь — рядовой Кедров.

— Знаю, — сказал он тоже сердито.

— Ну, так и помалкивай, когда тебя не спрашивают.

— Есть.

Военком, услышав это «есть», успокоился.

— Мешок оставил один офицер, — пояснил военком. — Послать его мы не сумели — нет адреса. Мешок бесхозный, ничей. Куда его девать? Отправить в облвоенкомат? Еще присвоит какой-нибудь прохвост. Взять себе и пропить? Стыдно.

— Могли бы отдать кому-нибудь.

— Вот я тебе и отдаю его. Не потому, что ты мне брат, сват или еще кто-то, а потому, что не хочу, чтобы гвардеец в отпуску ходил как дезертир. Исправляю ошибку, которую сделало твое начальство.

— Была спешка, товарищ подполковник, — еще раз сказал он. — Начальство не виновато. — Мне бы дали все, не офицерское, конечно, но солдатское новое дали бы. Просто никто не подумал об этом. Не было времени подумать.

— Зато оно есть у меня. — Военком постучал пальцем по больной руке. — Три месяца, как у меня много времени. Не считая четырех, которые я провалялся в госпитале.

— А если придет тот офицер? Или напишет?

— Два месяца не едет, не пишет — значит, махнул рукой, — сказал военком. (Военком знал, что офицер этот уже никогда и никуда не приедет и не напишет. Офицер был убит, и вещи его пришли в военкомат, где он призывался, потому что у офицера не было семьи. В части думали, что здесь могут быть какие-нибудь его родственники, но офицер был детдомовец, и родственников у него не было). — В бане был?

— Вчера. В санпропускнике.

— Иди к лейтенанту, переоденься. Свое обмундирование отдашь ему — может, на облвоенкомата запросят, я для счета вышлю.

— А если ко мне придерутся?

— Кто?

— Первый же патруль. Рядовому не положено шерстяное обмундирование.

— Не положено в том смысле, что его не дают рядовым и сержантам. Но нигде, понимаешь, нигде не записано, что русский солдат не имеет права ходить в шерстяном обмундировании. На этом и стой. Понятно?

— Понятно. А если все-таки придерутся?

— Говори, что тебе подарили, что я тебе подарил. Без подробностей насчет офицера. Патрулям нечего знать подробности. Переоденься, пришей нашивки за ранения, нацепи знаки. Спроси у лейтенанта, может, найдется пара погон получше. Зайди потом, покажись.

— Есть.

Внизу у лейтенанта он пришил нашивки, прицепил гвардейский знак, медаль и ордена. Лейтенант раздобыл пару новых погон и помог их приладить.

— Ты прямо картинка, — сказал лейтенант. — Жаль — здесь нет трюмо.

Он видел, как лейтенант завистливо посматривал на орден: лейтенант выпустился из училища совсем недавно, и на гимнастерке лейтенанта не было даже пустякового значка, и Игорь подбодрил его:

— Вас здесь долго не продержат. Когда мы отходили во второй эшелон, в батальоне половина взводов была без офицеров.