Игорь Акимов - Баллада об ушедших на задание. Дот

Он ушел в ворота и потом неторопливо и не оборачиваясь шагал по пыльной дороге к бронетранспортерам, которые наконец-то появились откуда-то сбоку и теперь стояли позади редкой цепи. Там он стал распоряжаться. Группа солдат в несколько минут обпилила ветви одного из дубов, так что остался лишь уродливый обрубок, впрочем, издали похожий на крест. Потом двое солдат вывели из бронетранспортера человека со связанными за спиной руками. Несколько шагов он шел спокойно, но когда увидел, что его ждет, вдруг остановился, неожиданно подсек одного солдата ногой, второго ударил головой в лицо и бросился прочь. За ним со свистом и гоготаньем побежали человек пятнадцать, быстро догнали, свалили на землю, но почти не били, и на поднятых руках понесли к дереву. Человек извивался, пытался дергать ногами, кусался и кричал. Все время, пока его несли, он страшно кричал, молил о чем-то: отдельные слова до башни не долетали, только голос…

Капитан Сад встал на парапет, сложил руки рупором и крикнул:

- Рэм!

Но Рэм не услышал, уж очень далеко было, и кричал он страшно, так что мог слышать только себя. Тогда капитан Сад крикнул еще раз:

- Рэм!…

Рэм затих. Он повернул голову в сторону башни, и на фоне уже потускневшего неба увидал знакомую фигуру командира. Капитан Сад поднял правую руку и сделал знак: «Мы с тобой».

Рэма подтащили к дереву, но он даже не взглянул на страшный обрубок. Он не отрывал взгляда от своего капитана и молчал - пока его привязывали, и прибивали ладони к дереву широкими солдатскими штыками, и сваливали к ногам хворост, и поливали его из канистры бензином…

Капитан Сад повернулся к Харитончуку, хотел что-то сказать, но ничего у него не вышло, потому что рот свела судорога. Тогда он рванул ворот гимнастерки, пуговицы застучали по каменному полу.

- Ну, тезка, подставляй плечо…

Он поднял пулемет и, когда Харитончук опустился на одно колено, положил пулемет ему на плечо. Харитончук поплевал в ладони и плотно облапил кожух. И тут ствол пулемета вдруг задергался. В первые секунды возле дерева ничего не изменилось, затем немцы бросились врассыпную, падали, катились в раскаленной желтой пыли. Только один Рэм был там неподвижен. Он уронил голову на грудь и уже не шевелился.

Потом начался ответный ураганный огонь с бронетранспортеров. В воздухе заныло, заскрипело пронзительно - и прямо посреди двора рванули мины.

Связи не было.

Все ушли в подземелье, один только Харитончук наблюдал в бойницу за передвижением врага, чтобы не прозевать атаку.

Связи не было, и капитан Сад чувствовал, как отчаяние овладевает им. Что это со мной, думал он, ерунда какая. Ну, не свяжемся. Что с того? Задание ведь выполнено. Вот что главное - задание выполнено. А узнают об этом или нет…

Однако обмануть себя он не мог. Он хотел, чтобы там, в родной дивизии, узнали о них, о том, что они сделали, как они победили. Он не мог себе представить, как он умрет - и никто не узнает, что это была победа. Он чувствовал: тому, что они сделали, не хватает точки. Это было несправедливо, обидно до слез.

…И дождь не смывает… и дождь не смывает сурик с их безымянных обелисков… никто не узнает, и дождь не смывает сурик…

Потом немцы пошли в атаку, и ее удалось отбить, и опять связи не было.

Враги засели во всех комнатах особняка и били в несколько автоматов одновременно по каждой подозрительной тени в башне.

Потом наступила тишина, такая знакомая всем тишина перед атакой, когда ждешь: вот сейчас… вот сейчас… Ведь счет идет на секунды, противник - в нескольких шагах… Но тишина была сорвана глухой пальбой где-то в глубинах дома, а потом в угловом окне первого этажа появился Алексей Иннокентьевич. Он подождал, пока Володька Харитончук проделает в баррикаде узкий проход, но глядел только внутрь комнаты, время от времени стреляя одной рукой из «шмайссера», который держал под мышкой. Огонь был сдерживающий. Потом Алексей Иннокентьевич тяжело перевалился через подоконник и побежал к баррикаде» качаясь от слабости.

- Харитончук, перевяжи товарищу подполковнику плечо, - сказал капитан Сад.

Он тут же спохватился - такая досадная оговорка! - но увидел, что Алексей Иннокентьевич улыбается, и понял, что это не беда, и теперь уже не имеет значения.

- Володя, видите эту коробку? - Малахов вынул из кармана галифе железный предмет, издали напоминающий большой портсигар. - Мы пришли сюда за нею. Если со мной что-нибудь случится…

А связи не было.