Сергей Голяков - Выхожу на связь [Очерки о разведчиках]

…5 мая Лена передала последнюю шифровку. Батареи в рации сели окончательно. Разведчики перебазировались к стрелочнику Петру Тушичу, надеясь раздобыть радиопитание, а главное, быть поближе к железной дороге, видеть продвижение войск, врага своими глазами.

Вот уже третий день на исходе, а рация молчит. То Виктор, то Гашпершич по очереди отправлялись в город за батарейками. Лена, глядя на то, как мимо окон, громыхая, идут эшелоны с войсками, горючим, танками, буквально страдала от беспомощности.

Но вот вечером 8 мая в дом вбежал Петр Тушич, запыхавшийся, радостный. Прямо с порога он выкрикнул:

— Война кончилась! Понимаете, кончилась!!!

Разведчики подбежали к старику. Виктор схватил его за плечи:

— Как, кончилась?!

— Немцы, немцы капитулировали…

И тут по лицу Лены покатились слезы. Уткнувшись в грудь Виктора, она громко зарыдала.

— Ну что ты, Лена, что с тобой? — гладил ее цо голове, как ребенка, Виктор.

— Ничего, — сквозь всхлипывания проговорила девушка, — сейчас пройдет, это от радости.

Потом все вместе они вышли из дома. Была теплая весенняя ночь. Небо темное, бархатное, словно усеянное мерцающими алмазами. Воздух напоен ароматом цветов. И пожалуй, впервые так остро Лена почувствовала весну.

Мимо, постукивая колесами, проходили воинские составы. На открытых платформах фашистские солдаты во всю глотку горланили песни. То тут, то там с платформ неслось: «Гитлер капут! Ура, ура!..»

На рассвете Лена, Виктор и Иосиф Гашпершич отправились во Фрам. Там они договорились встретиться с Иваном и Францем Лобником.

Что делалось в этом городке! Все население высыпало на улицы. С гор спустились партизаны. Всюду смех, музыка. И… выстрелы — это разряжали в воздух оружие.

Вскоре разведгруппа «Мститель» была вся в сборе. Предстояло разыскать свою часть и добраться до нее. Решили двигаться к югославско-австрийской границе. Иосиф Гашпершич где-то раздобыл трофейную машину. И они тронулись в путь.

На границе произошла встреча с советскими пограничниками. Очень быстро они выяснили, что часть, куда следуют разведчики, находится в Вене. И, дав разведчикам сопровождающего, они посадили их в поезд.

Иосиф Гашпершич крепко обнял друзей. Столько было пережито вместе!.. И вот теперь расстаются…

Штаб части располагался в небольшом особняке, окруженном уютным парком. Лена шла впереди, а следом за ней Виктор, Иван.

«Отчего так волнуюсь? — думала Лена. — Словно иду на задание, а не возвращаюсь домой… Ноги будто ватные». Девушка вдруг увидела полковника Галкина, того самого, что готовил ее в тыл к противнику. Он скользнул взглядом по ее лицу, и Лена поняла — не узнал. Полковник взбежал по ступенькам и скрылся за дверью. И тут Лена заметила во дворе знакомого радиста, окликнула его, поздоровалась. Он ответил, а сам продолжал напряженно вглядываться в ее лицо, силясь, видно, вспомнить, откуда знает эту девушку. И вдруг узнал:

— Дуся! Дуся вернулась!..

Он обнял девушку. А потом бросился в дом. Через минуту во дворе появились полковник Галкин вместе с радистом, еще какие-то военные. Они обнимали Лену, ее друзей, поздравляли с благополучным возвращением.

Полковник, когда улеглись первые радости встречи, глядя на истощенное, прозрачное лицо девушки, говорил:

— Теперь отдохнешь, поправишься…

…Все необычно в тот день было в старинном особняке Вены. В зал входили все новые и новые военные. Радость встреч, объятия, крепкие рукопожатия. Появилось несколько девушек, взволнованных, улыбающихся.

Но вот на пороге показался полковник Галкин в окружении старших офицеров. Весь вид их говорил, что предстоит что-то важное.

Раздалась команда «Становись!»

Лена в строю оказалась самой крайней и выглядела самой юной. Ей было тогда восемнадцать лет.

Полковник оглядел разведчиков. Вот они, его орлы. И волна теплых чувств охватила его.

— А где же тут наша мариборчанка? — улыбаясь, спросил Галкин.

Лена не сразу поняла, что это о ней. Сосед тронул ее локтем, словно говоря: «Выйди вперед».

— Евдокия Фоминична Котивец здесь? — снова задал вопрос полковник.

Лена вышла вперед. В наступившей тишине офицер произнес:

— На вашем счету сто семь дней мужества, постоянного риска. Находясь в трудных, а зачастую особо опасных условиях для жизни, вы сумели организовать бесперебойную связь с Центром. Мы получали от вашей группы очень ценные материалы, в том числе данные, которые помогли выявить крупную танковую группировку врага.