Овидий Горчаков - От Арденн до Берлина

Минут двадцать били по шоссе и прилегающей местности более точные шестиствольные минометы. Эрик впервые попал под огонь «Мычащих Минни» — так прозвали их в американской армии. Один миномет выстреливал разом шестью девятидюймовыми ракетами. От их мычания и скрипучего рева стыла кровь в жилах. Но немцы считали эти «Минни» лишь «миникатюшами».

Только вечером второго дня арденнского наступления грохот битвы дошел до ушей американского генерал-майора.

Из воспоминаний Дж. М. Гэйвина:

«Под вечер 17 декабря, когда я одевался перед ужином, я услышал вечерние новости по радио. Они звучали зловеще. В районе Арденн немцы вбили глубокие клинья.

Зная, насколько мало там войск и резервов, я не на шутку

встревожился. Через непродолжительное время, когда я сидел за ужином с офицерами штаба в нашем доме в Сиссоне, мне позвонил по телефону начальник штаба 8-го (воздушно-десантного) корпуса. Это был полковник Ральф Итон… Он сказал мне, что я должен возглавить корпус, так как генерал Риджуэй находился в Англии. Это известие застало меня врасплох…

Я также узнал, к своему удивлению, что генерал-майор Максуэл Тэйлор находится в отпуске, в Вашингтоне.

Полковник Итон сказал затем, что верховный штаб союзных экспедиционных сил считает положение на Арденнском фронте критическим. Далее, необходимо подготовить к переброске 82-ю и 101-ю воздушнодесантные дивизии к рассвету послезавтрашнего дня. Он сообщил, что пока ему не удалось связаться с генералом Риджуэем…

Мы начали совещание в 20.00. Насколько мы могли судить, главный удар немцев был направлен на Сен-Вит, который пока еще оставался в наших руках. В 21.30 мне снова позвонил начальник штаба корпуса, который приказал начать без промедления переброску в направление Бастони, где нам будут отданы дальнейшие приказания.

Как командир корпуса, я должен был немедля доложить генералу Кортни Ходжесу, командующему 1-й армией США. Он находился в Спа, Бельгия…

Я выехал в Спа в 23.00… Мы ехали в открытом «джипе», готовые ко всему. Ночь была скверная. Безостановочно моросил дождь, кругом был довольно густой туман…»

Самый молодой генерал американской армии не знал, что в любую минуту он мог столкнуться в ночной темноте с головорезами-эсэсовцами Скорцени или парашютистами барона фон Хейдте.

Серый, дождливый, запоздалый рассвет застал генерал-майора Гэйвина и его спутников в нескольких милях от курортного города Спа. Оставив адъютанта и водителя в «джипе», генерал прошел в 9.00 к командующему. Генерал-лейтенант Кортни Ходжес выглядел усталым — он почти не сомкнул глаз в последние сорок восемь часов. Высокий, худощавый, похожий на героя-ковбоя из голливудских «вестернов» старой школы (Вильяма Харта или Тома Микса), он мог сойти за отца Гэйвина — так они были похожи. Ему было пятьдесят семь, а Гэйвину тридцать семь. Ходжес нравился Гэйвину. Он служил у него в тридцатые годы на Филиппинах, знал, что Кортни X. Ходжес отличился еще в первой мировой и укрепил свою репутацию в мирные годы. Он совсем не походил на колоритного Дугласа Мак-Артура, который превзошел самого генерала Паттона по части бравады и геройства на публику, хотя солдаты тихоокеанских островов Батаан и Коррегидор называли Мак-Артура Блиндажным Дугом, намекая на его малодушие, на то, что он не вылезал их окопов и блиндажей. Дуга, по мнению многих, погубило то, что и он, и его отец (случай уникальный в американской армии) были удостоены высшей награды США: Почетной медали конгресса. От этого, уверяли злые языки, и свихнулся Дуг, заболел неизлечимой манией величия.

По сравнению с ним и с Паттоном — грозой Европейского театра военных действий — Ходжес был тихоней-скромником, не изображал из себя Наполеона или Вашингтона, не пыжился, не орал, не ругался, а воевал вполне прилично, хотя провалил экзамены на первом курсе военной академии Вест-Пойнта. Ко времени Арденнской битвы он считался уже одним из лучших генералов, а армию его называли «рабочей лошадью» Европейского театра военных действий.

Эта армия касалась своим левым флангом немецкого города Аахена на севере, в двадцати милях от Спа, насчитывая три корпуса: 7-й — слева, 5-й — в центре и 8-й — справа. Армия занимала сто миль по фронту. Ходжес сообщил Гэйвину, что 7-й корпус ведет напряженные бои, но успешно отражает атаки неприятеля, а 5-й и 8-й корпуса в беспорядке отступают, поскольку именно по ним пришелся главный удар нового немецкого наступления. 106-я дивизия 5-го корпуса попала в критическое положение. Два полка его полностью отрезаны и окружены. Начальник штаба Ходжеса генерал-майор Уильям Кин предлагал выбросить им все необходимое на парашютах. Но мешала погода. Полки затерялись меж лесистых арденнских холмов. Почему-то никто не представлял себе, где они находятся. Видно, ударил их немец крепко.