Овидий Горчаков - От Арденн до Берлина

И полковник коротко рассказал о бомбежке тридцатью восемью «москитами» здания нефтяного треста «Ройал Датч Шелл» в Копенгагене, в верхнем этаже которого гестапо держало почти сорок руководителей датского Сопротивления, среди которых явно были и агенты англичан. И вот вчера на Копенгаген средь бела дня совершили налет восемнадцать «москитов». И бомбили они как раз здание «Шелл», хотя прекрасно знали, что их люди находились в этом здании. Это знал и весь город. Могли погибнуть и гестаповцы, и все узники в камерах. Погиб каждый четвертый подпольщик. Остальным удалось скрыться. Но один из самолетов упал, подбитый, прямо на школу. Погибло почти девяносто детей, тридцать учителей, масса раненых. И вот какая странность: руководил налетом лично главный маршал авиации сэр Бэйзл Эмбри, хотя это и замалчивается. Спрашивается: почему англичане хотели убить своих агентов? Что знали эти агенты? Что могли они выболтать гестаповцам под пытками? Ответ мы знаем: там были люди, связанные с атомными исследованиями.

— Что ты на это скажешь? — спросил полковник.

— Думаю, что это «Обман» в действии, — твердо ответил Кремлев. — Значит, Лакки Мартин говорил правду.

— Похоже на то, — согласился полковник. — Так расскажи поподробнее, что тебе говорил Мартин…

— А можно? — Кремлев показал глазами на стены.

— Можно, — улыбнулся полковник, — только тихо.

…Генерал Эйзенхауэр заявил на пресс-конференции в Версале, подводя предварительные итоги войны: «Если бы он (противник) не был вынужден снять 6ю танковую армию, наша задача была бы полностью затруднена».

Отражая точку зрения своего шефа, его начальник разведки, будущий посол США в Москве генерал Уолтер Видел Смит скажет на пресс-конференции в том же Версале: «Маршал Сталин ни разу не нарушил ни одно свое обещание нам с тех пор, как началась эта штука (война)».

Еще красноречивее будет говорить генерал Айк во Франкфурте-на-Майне 10 июня 1945 года, когда Маршал Советского Союза Жуков вручит ему орден «Победа». Правда, при первой возможности Айк поспешит оценить стоимость бесценного ордена, состоящего из платины, бриллиантов и рубинов, не в 100 000 долларов, а, как уверяет журнал «Риджерс дайджест», всего в 40 000.

А ведь за орден этот платили своей кровью безвестные красноармейцы.

Благодарности Айка хватит ненадолго. То, что до конца жизни помнил генерал, скоро забудет президент Эйзенхауэр.

Забудет? Нет, память у него была хорошая. Как и у Черчилля, который в последней, 12-й книге своего фундаментального труда «Вторая мировая война» писал о Сталине: «Он был великолепным союзником в войне против Гитлера».

Склероз склерозом, а память памятью. Просто времена изменились. И своей речью в Фультоне Черчилль начнет эру «холодной войны».

«Для Черчилля Берлин имел жизненно важное политическое значение, но теперь похоже было, что Эйзенхауэр не собирается предпринять все усилия, чтобы захватить этот город.

Перед полуночью 29 марта Черчилль позвонил Эйзенхауэру по телефону со скрэмблером и попросил верховного командующего прояснить свои планы…

Премьер-министр… подчеркнул политическое значение Берлина и доказывал, что Монтгомери следует разрешить продолжать его северное наступление. Черчилль считал архиважным захват столицы до русских…»

«Он, Черчилль, был крайне разочарован и расстроен тем, что мой план не бросал вперед Монтгомери со всей возможной помощью американских войск в отчаянной попытке захватить Берлин перед тем, как это смогут сделать русские.

Премьер-министр знал, конечно, что, независимо от того, как далеко на восток могли продвинуться союзники, он и президент уже договорились о том, что британская и американская зоны будут ограничены на востоке линией в двухстах милях западнее Берлина. Следовательно, его чрезвычайная настойчивость в желании использовать все наши ресурсы в надежде обеспечить приход западных союзников в Берлин до русских должна была основываться на его убеждении, что это достижение даст западным союзникам огромный престиж и влияние…»

Своему непосредственному начальнику генералу Маршаллу Эйзенхауэр послал шифрорадиограмму, в которой писал:

«Разрешите заметить, что Берлин не является более особо важным объектом. Польза от него немцу в значительной мере уничтожена, и даже его правительство готовится перебраться в другой район. Нам важно собрать все силы в