Станислав Калиничев - У «Волчьего логова» [Документальная повесть]

Этот детдом не успел эвакуироваться. Его обитатели, в возрасте от семи до четырнадцати лет, остались, можно сказать, сами по себе: у них не было ни продуктов, ни одежды, ни копейки денег. Но многие воспитатели, проживавшие в Янове, продолжали ходить в детдом как на работу, жители носили туда кто старую одежду, кто кусок хлеба, кто ведро картошки. Дети сами сажали огород, и все, что могли достать где-то старшие, несли в общий котел, чтобы не умерли с голоду младшие.

Все старшие мальчишки были влюблены в Муржинского, который часто туда наведывался, а если шел в дальнюю разведку, то мог и заночевать там спокойно — мальчишки всю ночь несли дежурство, охраняя его сон. Естественно, что все они были помощниками в деле разведки. Многие из них просились в отряд, а Миша Перебендя и Витя Белорус чуть ли не самовольно собирались уйти в лес. Владик им сказал, что без оружия в отряд даже взрослых не принимают. И тогда эти двое… сбежали из детдома.

Они отсутствовали около двух недель, а когда появились, то оба были вооружены немецкими пистолетами. Оказывается, они все эти дни жили в Виннице, ночевали на чердаках и в подвалах разрушенных домов, пока не стащили два пистолета. Они говорили, что автомат украсть было бы гораздо легче, но с ним не пройдешь по городу. Пришлось обоих взять в отряд. Оба впоследствии отлично воевали.

В лагере каждый день кого-то встречали, кого-то провожали на боевое задание. А по вечерам часто обсуждали, когда и как выступать всем соединением навстречу Красной Армии.

6 ноября советские войска освободили Киев, и в конце месяца подошли к Житомиру и были в десяти километрах от Белой Церкви. А это, казалось, совсем рядом, и партизаны ждали удобного момента, чтобы броситься в открытый бой с фашистами, не дать им отойти на новые позиции.

В соединении уже насчитывалось около пятисот человек, и если раньше люди приходили сюда группами, то теперь стали присоединяться целые отряды и организации. Коммунистам соединения довелось провести большую организаторскую работу. Личный состав был поделен на пять отрядов и несколько диверсионных групп. Была создана главразведка и комендантский взвод. Командиром соединения избрали А. Мичковского, комиссаром — Д. Садовника (Васильев), секретарем партийного бюро — П. Басалаева.

Немало интересного можно рассказать об отряде В. Ф. Слюсаренко, который пришел из Жмеринского района. Из села Головчинцы, где много лет назад бил панов, боролся за народную волю Устим Кармелюк, прибыли Мнацакан Оганян, Николай Ус и другие. Десятки военнопленных, которые убегали из лагерей и ходили по селам Винничины, не раз слыхали такой совет: «Идите в Головчинцы. Там все село — бунтари». Кстати, после войны село стало называться Кармелюково.

В годы Великой Отечественной войны в Головчинцах собирались десятки таких беглецов. В селе возникла подпольная организация. Ее разведчики, возглавляемые С. Т. Марченко и Н. Ф. Усом, пришли в Черный лес и присоединились к отряду имени Ленина. По их следам из Жмеринского района пришел весь отряд (больше тридцати человек) во главе с В. Ф. Слюсаренко.

Глубокой осенью за короткое время в партизанский лагерь пришли: группа П. Т. Красноярчука и С. А. Поздеева и комсомольца Вани Михайлюка из Якушинец, в которой были люди разных национальностей, в том числе и один серб, гражданин Югославии Сретен Панайотович; затем пришла группа сбежавших из концлагеря во главе с А. Сафроновым, отряд в 120 человек под командованием Т. М. Шкрабоцкого из Турбовского района; Е. Т. Посвятенко привел 48 бойцов, небольшой отряд пришел из Литинского района. Приходили люди и из Козинец, но без Мессароша — сам он в эту осень погиб.

В начале декабря в лагерь пришли советские офицеры капитан Иван Куливар, лейтенанты Василий Данилов и Нефедов. С гордостью смотрели партизаны на этих представителей возмужавшей Красной Армии. Их часть прикрывала отход наших войск под Житомиром во время контрнаступления гитлеровцев. Они держались до последнего, а потом, оказавшись в полном окружении, две недели бродили по лесам в поисках партизан.

Но удивительным было другое: они пришли в полной военной форме: звезды на погонах, ордена на груди, все документы при себе и личное оружие. Даже партбилеты держали в карманах. Один вид этих офицеров был великолепным пропагандистским залпом в пользу нашей доблестной армии.

Однажды Довгань, возвращаясь с задания, был остановлен у пятого поста необычным окриком: