Михаил Алексеев - Русский характер [Рассказы, очерки, статьи]

Подполз Гирич, и Мешков шепнул ему:

— Будем ждать.

Прильнув к холодной сырой земле, четверо разведчиков ожидали, пока вражеские саперы закончат установку мин. Минуты и часы тянулись томительно медленно. Не раз Малахова так и подмывало резануть из автомата по черным фигурам, сеющим в балке смерть, но он сдерживал себя, ожидал так же терпеливо, как и все. Наконец, немецкие минеры, видимо, окончив установку мин, сошлись вместе, вполголоса поговорили и скрылись в темноте.

— Теперь наша очередь, братцы. Снимем мины, пока теплые, — шепнул Мешков.

Держа в левой руке автоматы, а в правой кинжалы, заменявшие им щупы, саперы подползли к самому полю. Вдыхая пресные запахи сырой земли, Мешков вначале осторожно прощупывал ее пальцами, находил выступ взрывателя и, сняв с мины слой земли, вывинчивал взрыватель.

Теперь нужно было двигаться ходом коня на шахматной доске: немного вперед и вправо. Вот и вторая мина.

Саперы находились в полосе противотанковых мин противника.

Обезвреживать большие круглые противотанковые мины было гораздо легче, чем маленькие противопехотные. Там — неосторожный нажим— и для сапера все кончено.

На минном поле, где сапера на каждом шагу подкарауливает смерть, Мешков действовал так же уверенно, как когда-то у блюминга на Сталинградском заводе, среди раскаленного металла. Он был искусным укротителем этих железных гадюк — вражеских мин. А сколько раз приходилось ему быть между двух огней, когда на переднем крае неожиданно завязывался огневой бой и саперы под градом пуль и снарядов терпеливо ожидали окончания дуэли!..

…Четверо минеров работали усердно, и через час только что установленное противником минное поле было обезврежено.

— Перепахали, — тихо засмеялся Малахов.

Проход для танков и артиллерии был расчищен.

В батальон саперы возвращались с полными карманами взрывателей. Это был их, так сказать, наглядный отчет о результатах разминирования. Без взрывателей капитан Астафуров не принимал работу.

Хотя все четверо действовали на поле с одинаковым старанием, у Мешкова взрывателей и на этот раз оказалось в полтора раза больше. Он выложил взрыватели перед командиром роты, и тот, как всегда спросил:

— Трудно было?

— Да нет, — ответил за всех Малахов, — трудной задача кажется, когда получаешь приказ, а когда выполнишь, кажется уже легкой.

Подкрепившись салом и выпив чаю, саперы улеглись спать. Рано утром их разбудил грохот артиллерии. Наскоро позавтракав, они двинулись вслед за атакующей пехотой и танками, зная, что во время атаки обязательно потребуется их помощь. Когда артиллерия продвинулась вперед на километр, на пути ее встретилось еще одно минное поле. Мешков со своими друзьями снова ползал по земле, снимая под огнем минометов и пушек немецкие мины.

Артиллерия вновь продвинулась вперед, а саперы собрали раскиданные вокруг мины и, укрывшись в окопе, следили за ходом боя. Вскоре слева показалось десять вражеских танков, а за ними — шесть самоходных орудий. Они рвались с фланга, и наша пехота, не успевшая закрепиться, начала отходить. Прибежал командир взвода лейтенант Апарин.

— Ребята, во весь галоп! — закричал он. — Выбрасывать мины!

Повесив себе на шею привязанные за концы по две мины, захватив столько же в руки, саперы, пригибаясь, бежали навстречу вражеским танкам, простреливавшим из пушек и пулеметов всю балку. Семеро храбрецов подтаскивали мины, четверо — Мешков, Гирич, Малахов и Щеглов — быстро закапывали их и вставляли взрыватели. Пока танки противника искали проход через балку, саперы, обливаясь потом, установили два ряда противотанковых мин и этим прикрыли пехоту от танковой контратаки противника. Вражеские танки не решились идти через вновь возникшее минное поле и повернули обратно.

Уже начинало темнеть, пошел дождь. Саперы ползли по набухшей холодной земле к командному пункту батальона Над головой посвистывали пули, нудно гудели осколки, и солдаты плотнее прижимались к земле. Одежда их промокла насквозь, вода проникла к разгоряченному телу не только на локтях и коленках: обжигала холодом грудь и живот. Скорее бы в теплую землянку, сбросить и обсушить мокрую грязную шинель.

Мешков смертельно устал, руки и ноги ломило. И только сознание того, что они прикрыли свою часть от удара вражеских танков, наполняло его гордой радостью.

Саперы были уже недалеко от командного пункта батальона, укрывшегося в овраге, когда осколком снаряда ранило Гирича. Мешков и Малахов подхватили раненого товарища и потащили из зоны огня. Мешков перевязал рану Гирича. В это время пришел приказ перенести противотанковую заградительную полосу вперед на пятьсот метров.