Владимир Козловский - Ищу свою звезду

— Прорва проклятая, — ругался Игнат, — третий день сеет и сеет, не покуришь толком.

— Известно, Карелия — царская ссылка, — отирая рукавом мокрое лицо, процедил сквозь зубы старший сын Фока.　

— Людей за грабеж и душегубство ссылали, а мы, дурачье, сами пожаловали, — поддержал брата Дмитрий, — в Раздолье теперь небось солнышко... вишни...　

— Замолкни, кликуша! — грубо оборвал его Булатов. — Тебе только дай пример, заскулишь, как кобель на луну.　

Дмитрий, с усердием втыкая, лопату в вязкую землю, пробурчал: 　

— Да я что, папаня. Я только так, к слову.　

— Помни: к слову — быть бы только здорову. А остальное само собою приложится.　

Игнат вылез из канавы и сердито, бросил:　

— Ты, Фока, пригляди, а я отлучусь ненадолго.　

— Будь покоен, папаня, сидеть не дозволю.　

Фока проводил отца вороватым взглядом и, когда тот скрылся за сваленной на дороге густолистой березой, подмигнул черноглазой жене Марьянке.　

—Перекур с дремотой, грабари! 　

На повороте тропинки Игнат нагнал Сокола.　

— Вйктор Петрович! Задержись на минуту.　

Виктор остановился. 　

— А, Игнат Тимофеевич, — искренне улыбнулся он. — Что, небось, как и у лесорубов, насчет спецодежды жалоба?　

Густой баритон Булатова чуть дрогнул обидой.　

— Я, Виктор Петрович, не дите изнеженное, с пеленок жалобам не приучен. Да и не о деле я... Надо бы по душам покалякать... Вечером у себя будешь?　

— Заходи, Игнат Тимофеевич.　

— Добро. На закате пожалую.　

В сумерки Игнат явился, как и обещал, с почтительной медлительностью вытер о циновку сапоги, прошел в комнату.　

— Один, Виктор Петрович? — спросил он, кладя на табуретку массивный сверток.　

— Как видишь, Игнат Тимофеевич. Присаживайся…　

Булатов внимательно осматривал комнату, прощупывая хитроватым взглядом ее незамысловатую обстановку.　

— Жидковато твое хозяйство,— задумчиво произнес старик.　

— Какое хозяйство? — не понял Сокол.　

— Говорю, живешь ты, Петрович, как охотник в шалашике. У того все хозяйство — ружье да патронташ на поясе. Ну, а у тебя этажерка да книги.　

— Я же только что институт окончил… — начал было оправдываться Виктор. 　

— Это отговорка, Петрович, — перебил Булатов. — За то время сколько над нами командуешь, пора, бы на бугорок из болота выбраться. Разгона хватает. Только ты, видно, смирен больно.　

— Насчет болота что-то не совсем понимаю,— смутился Виктор.

Старик ничего не ответил. Он подошел к окну и, сложив козырьком руку, стал внимательно смотреть в ночную темноту.

— Что-нибудь интересное увидал, Игнат Тимофеевич? — спросил Сокол.

— Нет, ничего, тьмою любуюсь,— по-хозяйски оправляя занавеску, ответил старик. Затем он взял с табуретки сверток и протянул его Виктору.

— На-ка, примерь…

Виктор удивленно посмотрел на гостя.

— Примерь, говорю, может, и впору будет, — повелительно, но мягко сказал Игнат и развернул сверток.

— Вот тебе, Виктор Петрович, носи на здоровье,—разглаживая ладонью извлеченный из свертка темно-коричневый тонкой шерсти костюм, проговорил он.

— Мне?

— Да ты мерь, говорю. Лишь бы впору пришелся. А разговор отнесем на время.

Сокол, неловко улыбаясь, переоделся и, подойдя к окну, отдернул занавеску. Из темной глади стекла на него взглянул высокий стройный парень.

— Что от твоего мастера,— похвалился старик. — В этих вещах ошибочек не имею. Чего ни куплю — все впору, все по мне, все будто по заказу сделано.

Виктор невольно согласился с ним. «И в самом деле, — подумал он, — во что ни одень Булатова, все на нем будет сидеть красиво и ловко».

— Одежда, она, брат, великую силу имеет,— продолжал Булатов.— Недаром же в народе сказывают, что портной больше половины красоты человеку дает. Вот глядись, убеждайся. В один миг каким молодцом стал, любая краля не устоит.

Слова старика приятно волновали. Костюм действительно сидел безукоризненно. За годы студенчества он никогда не был хорошо одет. Самым нарядным в его гардеробе был белый полуморского покроя костюм, который он надевал только летом, и то по праздникам. Ходил в перелицованном пиджаке брата и спортивных, искусно заштопанных на коленях брюках.

— Ну, как, Петрович, нравится? — полюбопытствовал Игнат.

— Да, костюм сделан со вкусом,— сознался Сокол. — Такой бы я купил с удовольствием.

— Я не торгаш,—нахмурился старик,— смотрю на тебя и вижу: людей-то ты вовсе не знаешь. Похоже, что вас такими науками утруждать не хотели. А зря, я тебе скажу, такая наука всегда в жизни нужна… Без хороших людей ты, словно нищий в пурге, плутаешь. Заблудишься, застынешь, и подобрать некому.