Сергей Прага - Да, был

— Ну как? Сражается Франция?

— Да, Остап, Франция сражается! Мы, как подразделение Красной Армии, включены в состав армии сражающейся Франции. Мы не одни. Во французском Сопротивлении, брат ты мой, много наших товарищей. Жардан думает, если свести всех, — наберется до дивизии. Не забыть бы сказать нашему грузину: на юго-западе большой известностью пользуется отряд грузин военнопленных, бежавших из тулузских лагерей. Жардан хвалил: крепко дерутся… Пошли, товарищам расскажу, а то поди, заждались…

…Дней через десять отряд Русина получил первое боевое задание, и восемь групп по пять человек спустились с гор и вступили в «малую войну».

К исходу первого месяца на «лицевом счету» отряда значились семь диверсий на железнодорожных путях – подрыв пакгауза с авиабомбами, три шлюза, выведенных из строя, двадцать две уничтоженные автомашины и до двухсот офицеров и солдат вражеской армии.

В особую заслугу отряду поставили освобождение восьмисот французов, насильно мобилизованных для угона в Германию.

Вскоре многие бойцы начали кое-как изъясняться по-французски, освоились с местностью. «Отряд русского Вольдемара», как называли русиновский отряд, с первых же дней заслужил уважение «маки» и, когда перед Жарданом ставили вопрос о проведении рискованных мероприятий или дерзких диверсий, он часто останавливал свой выбор на отряде Русина.

…Во второй половине февраля обстановка потребовала вывести из строя кольцевую линию высоковольтной электропередачи. Специалисты считали: наибольший эффект даст одновременный подрыв нескольких десятков опор и трех трансформаторных подстанций, и даже указали, где и в каком секторе целесообразнее произвести диверсию. На эту операцию Жардан назначил отряды Дютье и Русина. Первому — западный радиус, а второму — восточный. Русин сформировал пять групп исполнителей.

СВОЕОБРАЗНОЕ ТОЛКОВАНИЕ КОНВЕНЦИИ…

В заброшенную каменоломню, к месту сбора после выполнения задания, раньше всех пришла группа Русина. По зыбким тропкам через болота ее провел пожилой крестьянин. Всю дорогу он проклинал свой возраст и холодный мистраль, способный насквозь прохватить не только ветхую одежду, но и человека до костей.

Во второй половине дня подошли еще три группы. У Иберидзе при выполнении задания погиб боец. У Нечаева погибло двое.

…Старко пришел к восходу луны. Доложил о выполнении задания, а затем уже не Русину, а взывая к чувствам товарищей, принялся объяснять причину опоздания. В деревне, через которую шла группа, крестьяне сообщили ему, что в нескольких километрах восточнее, на хуторе за рощей, размещен лагерь для военнопленных американских солдат и офицеров. Пленных человек двести, а охраны всего тридцать.

— Сердце защемило… Эх, думаю, люди томятся в неволе, терпят, как мы терпели, а я, можно сказать, вооруженный до зубов, пройду мимо? В общем… посоветовался с хлопцами и пошли посмотреть. Хуторок дрянной — домик да сараи. В домике начальство лагерное. Вокруг поляны проволока в два кола. Четыре вышки по углам, а на них, как черные вороны, — «блашкины сыны» и, конечно, прожекторы. В центре два барака, а по двору бродят понурые хлопцы. Человек десять подошли к проволоке, смотрят, сердечные, на рощу, где мы, и горько плачут…

— Ну уж и плачут, — усмехнулся Русин, — за двести метров слезы увидел?

— Да это я так, для эффекта, — смутился Старко.— Думается, если к рассвету дойти — километров восемь не больше, — освободить их — раз плюнуть! Что скажете?

— Если бы я сидел в лагере и узнал, что мимо меня прошли партизаны и не попытались освободить меня, на таких партизан я, тьфу! плюнул бы, — горячо сказал Нечаев.

— Я тоже, — поддакнул Иберидзе — Конечно, вам, товарищ старший лейтенант, виднее. Но…

— А тут и думать не о чем, — подхватил кубанец,— ведь союзники они нам. Да пусть и не союзники вовсе. Люди в фашистской неволе. Веди, товарищ командир.

Русину вспомнилось, как сам он стремился вырваться из-за колючей проволоки.

— Ну как, хлопцы?..

Бойцы, как один, молча поднялись…

…К лагерю отряд подошел с рассветом. На территории царила тишина. Казалось, кроме часовых на вышках, в нем никого не было. Но едва прогремели снайперские выстрелы по часовым и партизаны бросились к воротам, как из будки у ворот раздался крик, а из домика выбежали эсэсовцы и залегли в канаве вдоль дороги.

Расчет на внезапность не удался. Прячась в складках местности, люди Нечаева и Иберидзе поползли к хуторку. Эсэсовцы открыли огонь из пистолетов.