Владимир Бээкман - И сто смертей

На обратном пути их вначале ничто не тревожило. Рули работали туговато, но безотказно, да и перегрузка на моторы уменьшалась по мере того, как насосы постепенно выкачивали из баков горючее. Огни на земле, над которыми они временами пролетали, их не задевали, они свое задание выполнили, и до остального мира им не было никакого дела.

Берга охватило какое-то дремотное умиротворение. Он включил автопилот и расслабился. Даже что-то не вспоминалось, когда ему было в последний раз так же легко. Даже мысли утеряли четкость и расплылись промеж каких-то незначительных обстоятельств, они перестали тревожить вопросами, на которые не было ответа.

Коонен отодвинул от себя планшет, видимо, и он почувствовал огромное облегчение.

Циклон налетел из темноты мгновенно, без всякого предупреждения или предзнаменования. Самолет словно натолкнулся на гору из ваты, какие-то исполинские руки охватили его и принялись беспорядочно швырять дрожавшую и стонавшую машину. Заряды града, будто пулеметные очереди, барабанили по корпусу самолета.

Первым движением Берга было выключить автопилот и попытаться усмирить обезумевшие рули.

Две особо крупные градины разнесли два стекла фонаря кабины, кусочки плексигласа ударили по приборной доске. Секущие ледяные струи воздуха вперемежку с дождем и градом били из образовавшихся пробоин в лица Бергу и Коонену Глаза удалось вновь открыть лишь после того, как оба ощупью натянули очки. Ведь совершенно невозможно смотреть незащищенными глазами в струю брандспойта.

Берг прилагал отчаянные усилия, чтобы выровнять машину. Автопилот не удержал самолет в равновесии, встряска была слишком резкой, теперь человек постепенно возмещал бессилие прибора Берг пытался пройти циклон напрямую: если уж они попали в эту круговерть, то было поздно думать о том, чтобы обойти ее. Возможно, фронт циклона окажется в глубину не очень значительным и они смогут кратчайшим путем пробить его, прежде чем положение станет критическим.

Самолет терял высоту, болтанка не прекращалась ни на секунду. Берг с благодарностью подумал о Коонене, который с таким старанием плел новые тросы. Старые при этой нагрузке давно бы разлетелись на куски.

Минуту-другую Берг кое-как удерживал мечущийся самолет по курсу, хотя это был далеко не прежний четкий NNW. За это время самые худшие опасения начали помаленьку отступать. Теперь они достигли определенного равновесия, хотя и неустойчивого, первое потрясение осталось позади.

Но у Берга вовсе не оставалось времени, чтобы ощутить по этому поводу какое-то удовлетворение, потому что в тот же миг в системе смазки левого двигателя резко упало давление.

Слабое место в системе смазки отказало то ли лопнула труба, то ли разошлась соединительная муфта, насосы впустую гнали теперь горячую темно-коричневую жидкость, распыляя ее в окружающую облачную массу Так хлещет кровь из лопнувшей аорты. Берг тут же сбросил обороты левого мотора. Если его заклинит и сгорят подшипники, то потом собственными силами мотор уже не отремонтируешь.

С этого момента LQ86 начал еще быстрее опускаться к штормующему морю, невидимому в бездне, но безошибочно угадывающемуся. Берг заметил, как Коонен схватился руками за голову И тут же слева вспыхнули красноватые отблески. Прищурившись, Берг вгляделся сквозь мутные стекла очков. Из левого мотора вырывался огонь. Масло явно попало на раскаленные выхлопные сопла.

Берг скорее ощутил, чем осознал, что еще можно предпринять. Он опустил нос самолета и вошел в пике. Ледяные порывы ветра должны были уплотниться на бешеной скорости и сорвать пламя, отшвырнуть его в пустоту, где оно заглохнет, бьющие в кабину струи ветра стали такими тугими, что, казалось, Берга и Коонена колотили по голове тяжелыми сырыми поленьями. Сжавшись в комок, они боролись с силой, которая вдавливала их отяжелевшие от перегрузок тела в просиженные пилотские кресла.

Даже в этот момент у Берга не возникло страха перед смертью. Для этого он уже слишком долго летал. Опыт, перешедший с годами в чутье, подсказывал, что нет положений, из которых бы ему не выбраться. До сих пор это всегда было так. Поэтому Берг просто напряженно работал. Поддерживаемый всем своим летным опытом, он вступил в борьбу с могущественными силами природы, пытавшимися погубить его машину. Он не признавал себя побежденным. Еще нет, еще рули слушались его, и один мотор пока еще был в состоянии тянуть на полных оборотах.