Владимир Першанин - Русский гигант КВ-1. Легенда 41-го года

Капитан был одним из наиболее опытных танкистов в бригаде. Прошел бои на Халхин-Голе, долгое время служил в гористых труднопроходимых местах Дальнего Востока. При необходимости уверенно заменял механика-водителя или наводчика.

– Только не торопиться, – обходя замаскированные машины, напоминал Бурлаков. – Особенно это тебя касается, товарищ майор.

Он кивнул Савелию Лагуте. Его третья рота имела всего один тяжелый танк КВ-2. Их отсутствие компенсировалось «тридцатьчетверками», одной из которых командовал Лагута. Предупреждал командиров легких танков:

– Начнешь пальбу раньше времени, погубишь свои Т-26, а они в разгар боя очень пригодятся. Это и других командиров касается. Когда свалка начнется, «бэтэшки» и Т-26 с флангов крепко помогут.

Однако командиры легких танков, насмотревшиеся, как горят их машины с бензиновыми двигателями, не разделяли уверенности капитана. Некоторые отмалчивались, другие вздыхали. Драка будет крепкая, если только на одном левом фланге сосредоточены около тридцати танков, а поодаль старательно роет капониры гаубичная батарея.

– Астахов, ты чего приуныл? – подмигнул он лейтенанту.

– Я бы с вами поменялся, веселее было бы. «Клим Ворошилов» – это не «бэтэшка». Для моей машины и пушки не нужно. Всадят очередь из крупнокалиберного пулемета, и достаточно.

– Никита, ты помирать, что ли, собрался? – хлопнул его по плечу начштаба Воронин. – В таких переделках побывал? Ты этот пулемет за полверсты разнесешь из своей «сорокапятки» вместе со всем фрицевским расчетом.

Подполковник не мог простить себе дурацкую ссору с командиром взвода Ерофеевым и старался вести себя с танкистами просто. У него не было такого опыта, как у Бурлакова. Да и лейтенант Федор Ерофеев уже не раз сталкивался в бою с немецкими «панцерами» и вполне мог командовать ротой.

Поэтому начштаба не пытался изображать из себя специалиста. Он проследил за маскировкой машин, обошел позиции и вместе со всеми готовился к бою.

Федор Ерофеев тоже не вспоминал ту глупую историю. Более двух месяцев идут тяжелые бои, сколько людей погибло. Нервы у людей не железные, а Воронин мужик неплохой. Сорвался – с кем не бывает.

Никита Астахов, чудом вырвавшийся из окружения на своем легком БТ-7 вместе с Ерофеевым и остатками пехотного взвода, не любил рисоваться и ответил что думал:

– КВ нас крепко выручают. С ними мы продержимся, но не так много у нас «Ворошиловых». Из-за поломок больше теряем, чем от фрицевских снарядов.

– Не нравится мне твой настрой, – покачал головой начальник штаба. – А ведь ты у нас один из лучших танкистов.

– Все у меня в порядке! – выкрикнул лейтенант. – Экипаж к бою готов, капонир вырыт, снарядов полуторная норма.

– Вот так и держись. Только нервы в кулак зажми. Нам еще долго воевать.

Подполковник отвел в сторону командиров танковых рот Бурлакова, Линько и Лагуту, командира гаубичной батареи и ротного Матвея Трифонова. В последний момент подоспел командир саперного взвода и доложил, что установили восемь противотанковых и два десятка противопехотных мин.

– Неплохо, – одобрил Воронин.

– Все остатки собрали. Путь мы фрицам не перегородим, но хоть пугнем как следует.

Воронин коротко инструктировал командиров:

– Когда появятся немецкие танки, открываем огонь по моей команде. Легких машин это пока не касается, «бэтэшки» действуют по обстановке. Трифонов, гранатами и бутылками с горючей смесью запасся?

– Гранат хватает, – почесал затылок ветеран. – На противотанковые РПГ-40 у меня надежды мало. По весу тяжелые, а мощность так себе… Горючая смесь более эффективная, но приходится бойцов чуть не силой заставлять эти бутылки брать. Боятся их красноармейцы, особенно молодняк. Ну это моя проблема, сержанты хорошо подготовлены.

– Хоть артиллерия у нас разнокалиберная, – продолжал Воронин, – но нашими «трехдюймовками» и гаубицами мы должны нанести удар, как можно более эффективный. Желательно с первого залпа вывести из строя хотя бы два-три «панцера». А там дело пойдет. Удачное начало – половина успеха.

– С какого расстояния открываем огонь? – спросил командир второй роты Борис Линько.

– Обстановка покажет. Думаю, метров с пятисот. Может, и поближе подпустим. Желательно, чтобы сразу несколько «панцеров» в пределах поражения оказались.

Борис Линько изо всех сил старался показать решительность. Но расстояние, с которого придется вести огонь, невольно встревожило его.