Владимир Першанин - Русский гигант КВ-1. Легенда 41-го года

Массивные «Хеншели-129», выпущенные в 1939 году, считались в «люфтваффе» не самыми удачными самолетами своего класса. Они имели сильное вооружение, но низкую скорость – 400 километров в час (на 80 километров уступая «И-16») и обладали слабой маневренностью.

Вынырнувшая тройка истребителей «И-16» вступила в бой с ходу. Все трое пилотов имели в достатке решительность и отвагу. Машины, вооруженные пулеметами обычного калибра, не раздумывая, атаковали бронированные, четырехтонные штурмовики, каждый из которых имел две автоматические пушки и 13-миллиметровые пулеметы.

Пулеметные установки ШКАС на «ишачках» имели скорострельность 1800 выстрелов в минуту и выстилали плотную трассу пуль. Но не зря пилоты называли между собой эти не слишком надежные пулеметы «горох». Пули рикошетили, а если и пробивали где-то обшивку, нанести серьезные повреждения десятиметровым штурмовикам не могли.

– Эх, хоть пару бы пушек на всех! – воскликнул один из «сталинских соколов». – Хрен бы вы от нас ушли!

«Хеншели», дав несколько беспорядочных очередей («куда бог пошлет»), развернулись в сторону своего аэродрома, не приняв боя. Связываться с отчаянными пилотами, атакующими боевые германские машины на своих деревяшках, они не хотели. Тем более один из «Хеншелей» уходил, выстилая хвост дыма. Угодил бронебойно-зажигательной трассой, чертов азиат!

Не слишком отважные штурмовики приняли верное решение. На выручку им спешила два «Мессершмитта-109Е» («Эмиль»), одна из последних модификаций истребителя. Со скоростью 580 километров они шли на «ишачков», имея на двоих четыре пушки и шесть пулеметов.

«И-16» не свернули в сторону, продолжая атаку. А к «Мессершмиттам» присоединился не поврежденный «Хеншель». Костя Савушкин в отчаянии сорвал с головы шлем.

– Побьют ребят!

– Это мы еще посмотрим, – тоже высунулся из люка командир орудия, рыжий сержант Степан Лукьянов.

Но смотреть было некогда. Среди деревьев и на обочине дороги появились сразу несколько немецких танков.

Как и опасался старый артиллерист Михаил Филиппович Журов, одновременно открыли огонь 105-миллиметровые гаубицы. В то время в «панцерваффе» действовала инструкция избегать встречного боя с русскими тяжелыми танками «Клим Ворошилов». Сравнительно легкие гаубицы из укрытий посылали свои пятнадцатикилограммовые снаряды, целясь в первую очередь в КВ-1 и КВ-2. В начале войны для этих орудий только разрабатывались бронебойные снаряды, и огонь велся фугасными зарядами. «Стопятки» не обладали высокой скорострельностью, но дивизион из двенадцати гаубиц делал свыше полусотни выстрелов в минуту.

Стоял сплошной грохот разрывов. Танки спасало то, что «стопятки» вели огонь издалека. Снаряды рассеивались, теряя точность.

Поначалу эта стрельба была таким же психологическим ходом, как и налет двух штурмовиков. Внести панику, заставить русские танки искать более надежные укрытия. Попасть навесным огнем с километрового расстояния в замаскированный танк не просто. Зато сильные взрывы должны были подействовать на нервы противника.

Постепенно пристреливаясь, выдвинув вперед наиболее опытных корректировщиков, дивизион посылал снаряды все более точно.

Основной целью немецких артиллеристов были КВ-1 и КВ-2, но нащупать хорошо замаскированные тяжелые танки было не просто. Большинство снарядов летели, не находя своей цели. Но вскоре бригада начала нести потери.

Близкое попадание разворотило легкий Т-26. Самый массовый в предвоенное время танк, выпускаемый в Ленинграде на заводе «Большевик» с 1931 года, имел сильную для того времени пушку, но слабую броню.

105-миллиметровый фугас разорвал гусеницу, вывернул несколько колес и проломил броню. Из трех человек экипажа двое успели выскочить и, поддерживая друг друга, добрались до укрытия.

Вспыхнул бензин. Сдетонировали снаряды, находившиеся в башне, сорвав ее с погона. Затем рванул основной боезапас. В разные стороны разлетались смятые куски металла, сплющенные гильзы, кувыркнулась и упала рядом с машиной башня.

– Накрылась наша «бэтэшка», – проговорил механик. – А нам повезло…

– Дальше некуда, – мрачно отозвался лейтенант, командир танка, доставая на всякий случай «наган». Немцев можно было ожидать с любой стороны, а сдаваться в плен живым лейтенант не собирался.

Над головой с воем пронесся очередной фугас и взорвался шагах в двадцати.

Оба танкиста прижались к земле, а когда снова огляделись, увидели выползающие из капониров машины. Впереди, набирая скорость, шли КВ-1 с пехотой на броне.