Игорь Николаев - Линия фронта

— Вы знали, что я здесь?

Павло не мог оторвать глаз от кучи картошки в углу: там что-то шевелилось. Насилу различил жабу и вздохнул.

— Не-ет, — сказал простодушно. — Но знал, что ты близко.

— Мы вас задержим до утра, — сказал Евгений.

— Да господи… Сколько угодно! Дурень я, дурень, понесло ж! Искал вчерашнего дня… — оправдывался Павло. Он уже пришел в себя и с любопытством разглядывал племянника. Евгений приоткрыл дверь и что-то наказал часовому.

Павлу захотелось рассеять недоверие племянника. Он чувствовал, что балагурство сейчас неуместно, и все-таки сморозил:

— Ты будто на пивной бочке. Раков недостает…

Евгений не отреагировал на шутку.

Павло по-прежнему маялся на ногах. Он не прочь был тоже приткнуться на кадке, но без приглашения не решался, чувствуя себя на положении пленника.

— Эх, племяш, пораскидало людей… Где твой отчим, любопытно?

Евгений не отозвался. Многое вспомнил он вдруг, не обошел в мыслях и Владимира Богдановича. Евгений далеко не всегда думал об отчиме хорошо, но теперь, глядя на примолкшего в темном углу дядю, рисовал его себе бравым воякой, вроде Янкина или Наумова. Он даже представил у отчима усы, хотя усов тот не носил сроду. Евгений вздохнул. Откуда было знать ему, что Владимир Богданович пока что пороху не нюхал, что судьба забросила его в запасный полк и он до седьмого пота бегал, ползал и колол чучела, вскакивал ночами по тревоге и бежал в строй, по два раза на дню мотался на стрельбище и не вылазил с учений, старался…

Старался, но не все шло гладко у Владимира Богдановича. То он взялся было писать рапорта́ с требованием немедленно отправить его в действующую армию, а то, получив категорический отжав, пытался в беседе со всесильным старшиной выпроситься на другую службу.

— К прокурору бы меня… В юриспруденцию…

— Зачем? — удивлялся старшина, закручивая на животе у Владимира Богдановича пряжку ремня. Владимир напружинивал живот. Зная старшину, он мысленно отсчитывал себе наряды вне очереди и не очень уверенно тянул:

— Старая профессия…

— Ты прокурор?

— Нет…

— Судья?

— Секретарь суда… Бывший…

— А… Так подтяни ремень, секретарь, и марш в строй! Воевать готовься, а судить грехи — без нас найдутся…

С того времени служба у Владимира Богдановича выровнялась, и теперь он ждал выпуска в качестве командира взвода разведки.

Житуха в небольшом тыловом городке казалась в первые месяцы войны сносной. Владимир Богданович умудрялся даже — в банные дни — вытянуть кружку пива. Правда, ни раков, ни соленых сухариков тут не водилось, но и так было славно. Пиво приятно встряхивало его, он мысленно переносился в довоенную жизнь и наново переживал то сладкие минуты с Груней, то горькую встречу с Юрием Петровичем в закусочной над Днепром, а то прощание с Ольгой, давнишнюю вину перед ней и досадную отчужденность, которая не покидала его и поныне. Он не знал ее судьбы, так же как и судьбы Евгения. И невольно мысли его блуждали в Киеве или перемещались в местечко, где еще оставались близкие ему и, как казалось, живущие по старинке люди: как вот здесь, в тыловом райцентре. Из сводок он знал, что родные места его захвачены врагом, и невольно в душу Владимира Богдановича закрадывалась сосущая пустота. В голову опять и опять лезли тревожные строчки из сводок…

Ничего этого не знал Евгений, однако в вопросах дяди уловил сочувствие и был искрение благодарен за это.

— Воюет отчим! — с убежденностью сказал он, и слова эти прозвучали для Павла как упрек. Он в свою очередь тоже не сдержался, укорил:

— С Костиком не поладил…

— С Костиком? Да я таких сволочей… без колебаний…

— Неужто в своих стрелять станешь? — усмехнулся Павло.

— Свои! Эх, дядя… — Евгений сбавил тон и, видя, как трясутся у Павла руки, опросил в упор: — Как вы теперь? С кем?

Павло резко посадил на нос очки и от этого стал похож на филина.

— С кем? Да ни с кем, сам по себе. — Павло решил уйти от прямого ответа, да и какой бы он был, ответ? — Дед Захар сам не свой. Жалуется — пугают его…

Павло видел, как всполошился племянник, и не ошибся. Евгений живо опросил:

— Кто?

— Да тут… местечковые. Вадим и этот… Журба.

— И что они?

— Про тебя прослышали. Так старика хотят вроде как заложником сделать. Ха-ха… Веселый народец. По вечерам до Ксаны ходят, штаб-квартирка у кладбища…

Выплеснув это, Павел похолодел: а вдруг Евгений пропустит его слова мимо ушей? Тогда не бывать между ними доверию. Но нет, тот задумался над услышанным.