Игорь Николаев - Линия фронта

— Однорукий… — громким шепотом отметил кто-то за спиной у него, и он понял, что высказано это скорее с одобрением, нежели с жалостью.

Бойко отбежал от крайней избы метров пятьдесят, попал в чертополох, запнулся и едва не полетел. Кто-то из мальцов громко хохотнул, Бойко услышал этот смех, хотя все его внимание было приковано к танкам. Танки приближались, на бортах уже выделялись отбитые черные кресты.

— Устроились? — спросил он, пластаясь возле бронебойщиков.

— Эге ж!

— Держись, хлопцы!

От догорающего на краю деревни двора волокло к реке сизый дым. Лежа возле длинноствольного противотанкового ружья, Бойко повернул голову, силясь понять, что происходит в соседней партизанской бригаде, потому что стрельба поднялась и в той стороне. По звуку он определил немецкие автоматы, это не оставляло сомнений в начавшейся одновременной атаке противника на правом фланге.

Бойко высунул голову из-за валуна, всмотрелся в расположенную дальше по огородной меже баньку, но ничего там не высмотрел. Он слышал тихий и отрывочный разговор расчета, старшой предупреждал, что бить будет в упор, никто ему не перечил, но он повторил свое решение, видимо не сознавая, что повторяется.

Передний танк принял по курсу левее, давая возможность остальным выдвинуться ближе к берегу. Ветер относил шум моторов, и танки шли как в немом фильме, теперь они уже не были такие светло-желтые, на бортах и на башнях серела пыль. Бойко смотрел на эту пыль и пропустил выстрел из баньки — бронебойная пуля попала или не попала, но ближний танк остановился. Башню на нем повело, первый ответный снаряд пропахал землю возле присадистого, закопченного банного оконца.

— Эге, врезали! — крикнул лежавший возле Бойко петеэровец. — Давай еще!

Из оконца раздался повторный выстрел, этот услышали все. Танк с крестом пополз к баньке. Лежавший в валунах — возле Бойко — бронебойщик раз за разом послал в борт две пули, но танк, отвернув пушку, навалился на сруб, крутнулся и смял его. На месте баньки осталась груда размочаленных бревен…

Вслед за танками подтягивались сутулые, в рогатых касках автоматчики. Бойко понимал, что их нужно отсечь, он внутренне напрягся, ожидая первого выстрела своего пулеметчика; пулеметчик выдержал еще несколько секунд и пустил короткую очередь. Бойко знал его почерк, знал, что тот поцокал для пробы, и все-таки холодел — не случилась ли задержка. Без пулемета отрезать немецких автоматчиков — дело гиблое. Бойко готов был кинуться на них грудью и в то же время сознавал, что контратаковать рано, попадешь под танки… Мысль о контратаке он притушил, но в голове продолжало стучать: «Где Хацкевич?.. Резерв…»

Танки двигались не ходко, будто щупая под собой грунт. «Что, мин боитесь? Эх, нету!» — сокрушался Бойко. Вокруг танков вздыбились фонтаны земли, это открыли заградительный огонь, били с того берега; бронебойщики не ждали прямых попаданий, лишь слушали, как фыркали и свистели, словно пуганые птицы, осколки. Осколками резало камни, под которыми таились бронебойщики, но главное заключалось в другом: разметав сруб и раздавив один петеэр с расчетом, ближний танк подумал с минуту и вывернул на прежний курс. Расстояние до него не превышало полусотни метров. Бойко рыскал глазами по броне, искал пробоины, но ничего не нашел. Танк полз под углом, мягко копировал гусеницами местность, покачивайся. К реке падал склон, и танк заносило, он дергался, стопорил левую гусеницу.

Стрелять по нему под углом было рискованно, верный рикошет, и бронебойщик таился. Бойко хотел пнуть его локтем, но встретился с ним взглядом и сдержался. Танк пересеивал траками песок, полз все так же под углом к стволу. Бойко следил, как вел стволом первый номер и как все шире открывался запыленный броневой борт. «В крест целит…» — мелькнуло у Бойко, потому что крест проступил из-под пыли. Бойко ждал, но выстрелить ружье не успело, танк повернул и пошел на них.

— Бей по щели! — сорвалось у второго номера.

Бойко видел, как плавно скользнула вниз пушка. Ему казалось, что дульный срез направлен точно в него, он впился глазами в отверстие. Среди пальбы и разрывов все прочие звуки тонули, Бойко лишь уловил, как цокал о камень зажатый в руке бинокль..

— В щель… в щель… — твердил второй номер.

Стрелять по танку уже было нельзя: на корпус вскочил кто-то из партизан, началась контратака. За рекой что-то заскрипело, будто по железу провели железом, и стальная болванка прошила дальнюю, идущую по берегу машину; но ничего этого не видел Бойко, на него надвигалась круглая черная дыра…