Владимир Першанин - Комбат по прозвищу «Снежный Лис»

— Когда надо — скажут.

— Чего выделываешься, Федька? Если знаешь, поделись с товарищами.

— Знаю, что воевать будем, — отмахнулся Тихонов. — А своими планами комбат со мной не делится.

— Ты, Васька, к нему не приставай, — посоветовал Игнат Панченко. — Фёдор разлуку с Катькой никак пережить не может.

— Вот трагедия! Первый раз бабу попробовал и от любви чахнет.

— Слушай, рыжий, я ведь тебя сейчас из люка выкину. Молоко на губах не обсохло, а лезет рассуждать.

— Ладно, не обижайся, Федя. Мы же по-дружески шутим.

— Найди другую тему.

— Всё, всё! Молчу.

Ночью пересекли линию фронта. Место было определено заранее, и переход прошёл благополучно. Немцы ещё не возвели в этом месте сплошную полосу обороны. Кроме того, танковый батальон сопровождали сапёры. Их командир, старший лейтенант, пожал на прощание Шестакову руку.

— Удачи, комбат. Мы своё дело сделали, а дальше немецкий тыл. Сам знаешь, что это такое.

До рассвета двигались на скорости с включёнными синими фарами. Шли напрямую через степь, рискуя влететь на минное поле или столкнуться с немецким заслоном. Колонну вели двое бойцов из местных жителей, которые заняли свои места на головной машине ночью, при переходе линий фронта.

Когда стал рассеиваться утренний туман, танки рассредоточились в перелеске. Шестаков собрал командиров и объявил цель рейда. Предстояло уничтожить аэродром, с которого самолёты люфтваффе наносили регулярные удары по штурмующим Сталинград советским войскам.

— Аэродром расположен примерно в пятидесяти километрах от места, где мы сейчас находимся, — показывал на карте направление капитан Шестаков. — Но учитывая, что на войне по прямой не ходят, будем считать, что нам придётся пройти километров семьдесят, а может, и больше.

Комбат сделал небольшую паузу. Командиры молчали. Практически для всех задание уничтожить аэродром было неожиданным. Да ещё расположенный в степи, где батальон засекут с воздуха, наверняка, уже в первый день.

— А что, авиации для этого дела у нас нет? — не выдержал командир роты Савелий Голиков.

— Буду говорить откровенно, — продолжал Шестаков. — Штурм окружённой группировки Паулюса затягивается. Внутри кольца гораздо больше немецких войск, чем предполагалось. Они всё ещё надеются на помощь извне и дерутся отчаянно. У нашей авиации хватает своих задач, поэтому мы и получили такое задание.

Комбат Шестаков говорил, как всегда, чётко, по делу. Он хорошо понимал, насколько рискованна задача прорваться по вражеским тылам к аэродрому, уничтожить находившиеся там самолёты и суметь вывести батальон, если будет что выводить.

— Как насчёт зенитной защиты аэродрома? — спросил кто-то из командиров.

— Батарея 37-миллиметровых автоматов и крупнокалиберные пулемёты. Точных сведений нет, но главная проблема для нас — выйти к объекту, не ввязываясь в бой.

— Много там авиации сосредоточено? — подал голос старшина Тимофей Черняк.

— По данным воздушной разведки, десятка два пикирующих бомбардировщиков «Юнкерс-87» ипримерно столько же мессершмиттов. Несколько транспортных «Юнкерсов-52», ну и пара-тройка разведывательных фокке-вульфов. В общем, авиационный полк смешанного состава, способный наносить штурмовые удары и противостоять нашим самолётам.

Большинство офицеров слушали своего комбата, не выражая никаких эмоций. Получен приказ, и его надо выполнять. Но, будучи достаточно проницательным, капитан Шестаков видел, что командиры постарше переглядываются, отчётливо понимая, что хорошего ждать не приходится.

Вряд ли танки сумеют добраться до аэродрома незамеченными. Немцы умеют охранять свой тыл, а двигаться скрытно не позволяет голая степь. Отвечая на невысказанный вопрос, Шестаков добавил:

— До темноты будем находиться в лесу. В течение ночи постараемся преодолеть основную часть пути и выйти для броска к аэродрому. Совещание закончено. Всем по местам, никакого хождения, костры жечь запрещено. Капитану Калугину совместно с Павлом Мельником выставить посты. Напомнить людям, что мы в немецком тылу. Любое ротозейство может дорого обойтись.

Назвать лесом скопление вязов, редких тополей и заросли камыша можно было с большой натяжкой. Спрятать в них семнадцать танков, два грузовика «порше» ибронетранспортёр «скаут» было просто невозможно. Удивительно, что здесь не разместили свою технику или орудийную батарею немцы.

По словам сержанта-проводника, место называлось Шамаева роща.