Владимир Першанин - Комбат по прозвищу «Снежный Лис»

На помощь раненому бросился кто-то из десантников. Пулемётная очередь прошила обеих. Они остались лежать рядом: танкист в промасленном комбинезоне и парнишка-десантник в бушлате. Из рваных отверстий на спине торчали клочья окровавленной ваты, мелко подёргивалась нога в стоптанном валенке.

— Всё, умер твой земляк и десантник тоже, — угрюмо проговорил младший лейтенант. — Переваливай через рельсы, попробуем зайти с фланга.

Если «штугу» не укоротить, она с уцелевшими фрицами всех ребят побьёт.

Механик промолчал. Мимо них под руки тащили лейтенанта Морозова. Сапоги обгорели, комбинезон был тоже прожжён. Он матерился от боли, продолжая сжимать в руке наган.

— Двигай, чего уставился? — толкнул механика Федя Тихонов. — А бортовая броня у самоходки три сантиметра. Метров с двухсот просадим.

Механик по привычке хотел буркнуть, что скорее просадят их самих, но промолчал. На его глазах за считанные минуты погибли четверо ребят. Надеяться остальным не на кого, кроме как на их лёгкий танк.

Чудес на свете не бывает. У слабо бронированного Т-70 с устаревшей малокалиберной «сорокапяткой» имелось очень мало шансов выиграть поединок с самоходкой. Не от хорошей жизни штамповали эти лёгкие танки, уступавшие по всем показателям немецким «панцерам».

Коротка была у них жизнь в бою, но такое досталось время. Пусть хоть раз-другой поддержит этот танк пехотную атаку, разобьёт бревенчатый дзот с пулемётным расчётом — считай, что свой долг он выполнил. И сгоревшая машина оставалась, как памятник отважному, обречённому на гибель экипажу. Мало кто выходил живым из боя.

Машина Феди Тихонова успела укрыться за насыпью и упрямо шла навстречу немецкой самоходке. Высунувшись на ходу из люка, младший лейтенант разглядел сквозь дым приземистую «штугу». Она двигалась по другой стороне насыпи по направлению к полустанку.

— Ходу! — торопил младший лейтенант механика.

— Не терпится на тот свет?

— Мы перехватим её перед составом, — не обращая внимания на упавшего духом сержанта, сказал Фёдор. — Увеличь скорость!

Последние слова он прокричал, заставляя механика прийти в себя. Они увидели друг друга одновременно: младший лейтенант Тихонов и командир немецкой самоходки. Все преимущества были на стороне хорошо бронированной «штуги» сеё 7 5-миллиметровой пушкой.

Но Фёдор успел развернуть башню, а самоходке требовалось повернуться всем корпусом.

— Дорожка!

Механик умел, когда надо, действовать чётко. Танк затормозил, а младший лейтенант нажал на педаль спуска. Бронебойная болванка ударила в борт самоходки, но не пробила скошенную броню, а ушла рикошетом вверх. Удар оказался чувствительным. Сбросил с сиденья командира, сбил с ног заряжающего.

Наводчик «штуги» выстрелил с опозданием, не успев как следует прицелиться. Снаряд лишь смял броню на верхушке башни и выбил сноп искр. Повреждения обоих машин были незначительные, но командир «штуги» был крепко контужен, а экипаж на какие-то секунды растерялся — русский танк появился внезапно и действовал быстро.

Фёдор Тихонов успел выстрелить ещё раз, сорвав подвешенный на лобовой броне самоходки кусок гусеничной ленты, служившей дополнительной защитой. Механик «штуги», опытный фельдфебель, с трудом удержал рычаги, а ответный снаряд прошёл в метре от Т-70.

Машина скатилась к основанию насыпи. Младший лейтенант понимал, что поединок с хорошо бронированной самоходкой закончится не в его пользу. Стреляя даже с небольшого расстояния, он не смог пробить броню «штуги». Если немец переползёт через рельсы, то прикончит их лёгкую машину.

— Гони вдоль насыпи, — приказал Фёдор. — Метров через сто резко повернёшь. Сумеешь подняться?

— Сумею, — уже не спорил с младшим лейтенантом механик.

Младший лейтенант рисковал. Но другого выхода не оставалось. «Штуга» добьёт штурмовую группу. Т-70 с разгона одолел пока ещё невысокую насыпь и выстрелил с рельсового полотна в самоходку. На этот раз Фёдор не пытался пробить броню, а вложил снаряд в колёса. Удар вывернул одно из массивных нижних колёс. Самоходка с неожиданным проворством развернулась.

Механик немецкой машины, будучи раненым, сделал всё, что мог. Но вывернутое колесо не позволило завершить поворот, а младший лейтенант Тихонов, работая как заряжающий, наводчик и стрелок, посылал снаряд за снарядом в обездвиженную самоходку.

— Всё… всё… она дымит. Сейчас загорится, — кричал снизу механик. — Уходим.