Адам Туз - Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики

Однако нельзя сказать, что немцы не подозревали о модернизации Советского Союза после Первой мировой войны. Как было хорошо известно экономическому управлению самого вермахта, сталинские пятилетние планы существенно изменили географию советской экономики. Исходя из надежных западных оценок, сейчас мы полагаем, что сталинский режим с 1928 по 1940 г. добился прироста производства в промышленности в 2,6 раза, а производство вооружений выросло в намного большей степени [1420] См.: Davies, «Industry», in R.W. Davies, M. Harrison and S. G. Wheatcroft, The Economic Transformation of the Soviet Union, lgig-ig^ (Cambridge, 1999), 150. . Стремясь поскорее осуществить индустриализацию, советские руководители вложили большие средства в развитие западных районов страны, уязвимых для нападения Германии [1421] M. Harrison, «Soviet Industrialization and the Test of War», HWJ 29 (1990), 65–84. . Но с другой стороны, в Берлине были хорошо осведомлены о том, что в годы первого пятилетнего плана (1928–1932 гг.) в Советском Союзе была создана новая индустриальная база к востоку от Урала, которой хватало для того, чтобы полностью обеспечить по крайней мере 40 млн человек [1422] DRZW 4. 272-3. . Даже если захватчикам удалось бы оккупировать большие территории на западе Советского Союза, военное производство могло продолжаться в новых промышленных центрах, таких как Свердловск с его гигантским машиностроительным заводом. В целом советские индустриальные мощности явно были весьма значительными. В 1939 г. Германская стальная ассоциация ставила Советский Союз, в котором ежегодно выплавлялось 18 млн тонн стали по сравнению с 23,3 млн тонн в Германии, на третье место после США и Германии, далеко впереди Великобритании [1423] Цифры относятся к 1938 г. См.: Statistisches Jahrbuch fur die Eisen- und Stahlindustrie (Düsseldorf, 1939), 204. . А Красная армия (по крайней мере на бумаге) была грозной силой. Франц Гальдер на протяжении всей весны 1941 г. записывал размышления Гитлера о колоссальном количестве танков и самолетов в Советском Союзе [1424] Haider Diary, 17.02.1941, 320; 30.03.1941, 345; Ф. Гальдер, Военный дневник , т. 2, записи от 17.02.1941 и 30.03.1941. . Гитлер знал, что у СССР имеются современные самолеты и «гигантские» танки с огромными пушками. Но он утешался мыслью о том, что в основном вооружение Красной армии было устаревшим. Предполагая, что вермахту удастся обеспечить массированное сосредоточение сил в стратегических точках, он с удовольствием предсказывал, что Советы «рухнут под напором наших многочисленных танков и самолетов».

Разумеется, никто не мог отмахнуться от обширности советских территорий, и уже это делало операцию «Барбаросса» весьма проблематичной. Под толстым покровом спеси и оптимизма, окружавшим планирование «Барбароссы», в Берлине находились те, кто с самого начала выражал серьезные опасения. Интересно, что сомнения были двух типов. По крайней мере некоторые офицеры сомневались в осуществимости самой этой операции. Существенно, что в их число входил и фельдмаршал Федор фон Бок, командующий группы армий «Центр», которой выпала грандиозная задача разгромить основные силы Красной армии на московском направлении. К концу января 1941 г. фон Бока стали одолевать такие сомнения в отношении масштабов цели, поставленной перед его группой армий, что он заставил Гальдера, начальника штаба армии, признать существование определенной вероятности того, что Красная армия сможет отступить за рубеж Двина – Днепр [1425] DRZW 4. 59. . Что произойдет в этом случае, представляло собой ключевой вопрос. В ходе одной из первых игр, предназначавшихся для проверки плана «Барбаросса», был сделан вывод о том, что если только уничтожение Красной армии и захват Москвы не удастся осуществить в течение нескольких месяцев, то Германия окажется втянута в «затяжную войну, ведение которой превышает возможности немецких вооруженных сил» [1426] W. Gorlitz, Paulus and Stalingrad (London, 1963), 107. . Генерал-майор Маркс, которому было поручено составить первый вариант плана нападения, подготовил еще и общую стратегическую оценку кампании, в которой разбирал возможность того, что Красная армия не будет разбита к осени 1941 г. В этом случае, считал Маркс, Германия должна быть готова к войне на два фронта против коалиции Советского Союза и Британской империи, опирающихся на экономический потенциал Соединенных Штатов. Перед лицом этой неприятной перспективы Маркс утешал себя мыслью о том, что если Германия сумеет захватить Украину с ее пшеницей и обеспечит себе полный контроль над Балтикой, то превосходящая экономическая мощь ее противников станет для нее не так страшна [1427] DRZW 4. 278-9. .