Адам Туз - Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики

Принципиальные приоритеты германской оборонной промышленности были определены Гитлером в ряде решений, принятых им с сентября по ноябрь 1939 г. Уже через несколько часов после начала войны он аннулировал «План Z» – программу строительства грандиозного флота, способного сразиться на равных с британским Королевским флотом, – который по его приказу получил абсолютный приоритет не далее как в январе 1939 г. [1051] См. резюме в: BAMARW19/172 OKW, 23.10.1939. Была немедленно остановлена постройка крупных кораблей, которые невозможно было достроить в 1940 г. Рабочие на верфях Гамбурга, Бремена и Киля были поспешно брошены на строительство стандартных подводных лодок VII серии [1052] О том, каким потрясением это стало для верфей, см. в: A. Meyhoff, Blohm & Voss im «Dritten Reich» (Hamburg, 2001), 243-53. . Тем самым Гитлер отказался от своих амбиций по превращению Германии в крупную военно-морскую державу. Но такое решение требовалось для того, чтобы внести хоть какое-то подобие порядка в программу вооружений вермахта. Отныне флот уже никогда не оспаривал первоочередной роли армии и люфтваффе. Его доля в расходах на вооружения до самого конца войны ни разу не превысила 15 %. Самое большое, на что могли всерьез надеяться стратеги кригсмарине – это на интенсивную торговую войну в Атлантики. «Программа подводного флота», пришедшая на смену «Плану Z», предусматривала строительство 25 подводных лодок в месяц. На бумаге она должна была пользоваться приоритетом при распределении сырья и рабочей силы. Но реально объемы строительства подводных лодок за первый год войны оказались смехотворными [1053] E.Rossler, Geschichte des deutschen U-Bootbaus (Augsburg, 1996), I. 192–208. .

Основное бремя войны с Великобританией должен был нести не флот, а люфтваффе, и в первую очередь – бомбардировщики Ju-88, которым уделяли основное внимание эксперты Министерства авиации еще с весны 1938 г. Как мы уже видели, к июлю 1939 г. планы Министерства авиации подверглись резкому сокращению из-за последовательного уменьшения сырьевых квот. Летом 1939 г. всерьез встал вопрос об отказе от дальнейшего производства пикирующих бомбардировщиков «Штука» и самолетов-разведчиков с тем, чтобы спасти программу производства Ju-88. В попытках повысить приоритет люфтваффе при распределении сырья Министерство авиации при поддержке генерального директора Junkers Генриха Коппенберга пошло на отчаянное лоббирование [1054] L. Budrass, Flugzeugindustrie und Luftriistung in Deutschland (Dusseldorf, 1998), 587-90. . 3 июля 1939 г. Гитлеру было показано знаменитое «волшебное представление» на испытательном аэродроме в Рехлине, включавшее ошеломляющую демонстрацию новинок – реактивных истребителей, ракетопланов и огромной летающей пушки, которые якобы уже через несколько месяцев могли быть поставлены на конвейер. Чуть позже, на третьей неделе августа, когда мысли Гитлера были заняты грядущей войной, Коппенберг и Эрнст Удет, начальник технического управления РМА, уговорили его подписать приказ, возвращавший наивысший приоритет программе производства Ju-88. Этот шаг имел самые серьезные последствия. До самого конца войны не менее 40 % мощностей немецкой военной экономики занимались обслуживанием потребностей люфтваффе.

Но самым больным местом в программе вооружений на протяжении первых месяцев войны был вопрос боеприпасов. В первую очередь это было связано с причинами политического свойства. Кризис боеприпасов, случившийся 25 годами ранее, в начале Первой мировой войны, надолго остался в памяти руководства страны [1055] H.Strachan, The First World War (Oxford, 2001), I. 993-1048. . Гитлер, ветеран Первой мировой войны, сражавшийся в пехоте, испытывал большое уважение к крупнокалиберным пушкам и снарядам [1056] Как это стало ясно на первом военном совещании по вопросам вооружений в октябре 1939 г.: BAMARH15/159, 330-33. . Более того, производством боеприпасов и для люфтваффе, и для армии занималось управление вооружений – крупная военная организация, служившая идеальным козлом отпущения для идеологов Нацистской партии, презиравших все разновидности государственной бюрократии [1057] Е. Leeb, Aus der Riistung des Dritten Reiches (Das Heereswaffenamt 1938–1945) (Berlin, 1958). . Одной мысли о том, что армейские чинуши способны задушить запланированное Гитлером на 1940 г. крупное наступление, хватило для того, чтобы привести его в ярость. Его вермахт должен быть обеспечен всей огневой мощью, необходимой для достижения успеха, столь плачевно ускользнувшего от армии кайзера в 1914 г. Однако боеприпасы сделались подлинным яблоком раздора на первом году работы нацистской военной экономики не из-за одних только конфликтов между бюрократами. Принципиальное значение имел вопрос ресурсов. После строительства самолетов снабжение вооруженных сил гигантским количеством боеприпасов, необходимым на современной войне, являлось важнейшей индустриальной задачей, с которой столкнулась немецкая экономика во время Второй мировой войны. Не зря заводы по производству снарядов вошли в число канонических образов войны 1914–1918 гг. Играя меньшую роль в медийной «картинке» четверть века спустя, с промышленной точки зрения они имели едва ли меньшее значение. Производство боеприпасов являлось крайне прожорливым потребителем сырья. В последний год Первой мировой войны заводы боеприпасов потребляли не менее 400 тыс. тонн стали в месяц. Это составляло четверть общего производства стали в Германии осенью 1939 г. Кроме того, на снаряды и патроны уходило чрезвычайно много меди, которая была особенно дефицитным материалом. Поскольку Гитлер требовал крупного наступления на западе при первой же возможности, явно требовалось предпринять какие-то срочные меры для того, чтобы пополнить скудные запасы. Еще больше осложняло ситуацию то, что управление вооружений, занимавшееся производством боеприпасов, имело дело не с такими зависимыми производителями, какие сгруппировались вокруг Рейхсминистерства авиации. Главными поставщиками боеприпасов были гиганты немецкой тяжелой промышленности – Vereinigte Stahlwerke, Krupp, Klöckner и Reichswerke Hermann Göring. Но к осени 1939 г., после трех лет бессистемного распределения квот на сталь, эти фирмы были доведены до точки кипения – и их раздражение выплеснулось на управление вооружений [1058] См. замечания о том, как низко упала армия в глазах промышленников уже в 1937 г., в: БАМА RH15/149, 3~522. .