Геннадий Гончаренко - Годы испытаний. Книга 3. Разгром

— Ну как дела, Александр Николаевич?

— А все дела, Иван Андреевич, позади. Отчитываться нам за них завтра придется. — Он подал бумагу комиссару.

— Волнуешься?

— А как же,

— То, что волнуешься, хорошо. — Помолчал, закурил и добавил: — Тут тебя некоторые наши осудили за беспокойный характер. Слыхал?

— Кое-что.

— В батальонах часто бываешь. Говорил я перед отъездом с Грылевым, и с комиссаром дивизии Калмыковым в который раз толкуем, не нравятся мне методы работы нашего Сергея Сергеевича. Четыре месяца вместе работаем, казалось бы, пора привыкнуть. Не могу. Штурмовщина, а не командование у него получается, и все: «Давай, давай». Приедет, покричит и уедет. Разве так людей учат? Мундир начальника — это еще не авторитет. Если командир со своими солдатами умеет тянуть лямку и в грязь не брезгует лечь, когда надо, и руки в масле вымазать, а не кричать попусту — этим и авторитет завоевывается. Я к чему это, Александр Николаевич. Люди к тебе повернулись лицом, а вот ты тоже излишне горяч бываешь.

Миронов с досадой поглядел на комиссара.

— Это с Крузовым-то, что ли? Какой же я командир, если на своем не настою?

— Нет, нет. Ты погоди. Что настоял, правильно. А как же иначе? А вот что прикрикнул на него. По-моему, это нервы тебя подвели, погорячился. Ты по должности старший, а он по возрасту тебе чуть ли не отец. Тут надо считаться. Настаивай, требуй, но делай это без крика. У каждого человека самолюбие. Угрозы, выговоры только слабость твою обнажают. Подчиненные это хорошо понимают. Ты знаешь такого русского генерала Драгомирова? Вот что он сказал по этому поводу. Я даже записал себе: «У иных грубость считается силой характера. Требование, которого цель ясна, исполняется более от сердца».

— А я ему не мальчишка, чтобы он смотрел на меня свысока. Молодой, так, значит, на мои приказы можно плевать?

— Нет, нет. Плевать никогда не позволяй, да и я тут тебе — первый помощник. Ну и людей надо уметь выслушать, а кое-чему и учиться не грех.

Зайченко сидел, курил, рассматривал свои руки, будто он видел их впервые. Потом хлопнул по коленям.

— Ну да ладно, капитан. Давай о проверке потолкуем. Скажи мне, чем могу помочь? С коммунистами сегодня говорить будем. Оно неплохо бы и тебе побыть на нашем собрании, если не занят.

Миронов посмотрел на него. «Шутит или так прощупывает, какова моя партийность?»

— Какая же тут может быть занятость? Намечал съездить к танкистам. Позже съезжу.

Миронов остался наедине со своими мыслями Он задавал себе вопрос: «Все ли сделано для завтрашней проверки? Не упустили ли чего? — И делал заметки в полевой книжке: — Собрать комбатов, командиров рот, политработников и послушать их. Помощнику по тылу обеспечить людей питанием и боеприпасами. Начальнику санитарной службы дать указание о медицинском обеспечении. Доложить командиру дивизии о готовности». За тонкой перегородкой, отделяющей его от штаба, доносился басовитый голос Ванина, хлопали двери, спорили штабные работники. «Как же у нас получится завтра? — думал Миронов. — Смогу ли я сделать так, чтобы полк наш не опозорился, как штаб, по боевой тревоге? — И тут же ответил себе: — Если буду только на себя надеяться, ничего не выйдет, а если командиры и бойцы поймут, что требуется, всем вместе это под силу».

* * *

На наблюдательном пункте полка, расположенном на высоте, толпилось много людей. Тут были командиры, штабные работники, бойцы пункта управления. С нетерпением ожидали командующего, то и дело поглядывали на часы. Волновался и Миронов. Отдавая приказания, он часто смотрел в бинокль в сторону дороги, откуда ожидали генерала. И вдруг был передан приказ Андросова по радио: «Начинайте. Чего ждете, капитан? Батальоны давно вышли на исходное положение».

Миронов услышал взрывы. Это началась артиллерийская подготовка. Старший лейтенант Ванин подбежал к Миронову:

— Товарищ капитан. Я давно уже послал к вам связного с докладом о готовности, а его «убил» посредник. Хотел доложить по телефону, но взрывом бомбы уничтожен узел связи.

Миронов с досадой махнул рукой: «Вот тебе и начало. Все пошло шиворот-навыворот». — Так можно было ввести в действие запасной узел связи, — сказал он, — у нас же об этом в приказе оговорено.

— Развертывают, — ответил Ванин. — Но батальоны ждут сигналы к «атаке».

«И без твоих подсказок знаю, — подумал Миронов и подал сигнал двумя красными ракетами. — А где же все-таки командующий? Да и комдива не видно». Он облегченно вздохнул, увидав, как поднялись и побежали бойцы, рассыпаясь в цепи.