Геннадий Гончаренко - Годы испытаний. Книга 1. Честь

Лейтенант Миронов отстал от поезда и опоздал в часть. Начальник штаба майор Чепрак запальчиво отчитал его и направил к командиру полка.

— У него так просто не отделаетесь! Он разгильдяев не терпит!..

Миронов стоял навытяжку, потупив взгляд. Он дважды робко порывался оправдываться, но майор резко обрывал его. Мелькнула мысль: «Он даже не желает выслушать, почему со мной случилось такое. Ведь не умышленно же я!» А потом вдруг, кончив распекать, к удивлению Миронова, Чепрак приветливо проводил его до двери кабинета командира полка и, глядя как-то встревоженно и жалостливо, посоветовал:

— Вы, лейтенант, не вздумайте перед ним оправдываться. Ух, как он не любит этого!..

Это напутствие еще больше расстроило Миронова, и он переступил порог кабинета с таким чувством, будто впервые прыгнул с парашютом.

Миронов попал в просторную светлую комнату. За письменным столом сидел подполковник — коренастый, крепко сбитый, широкоскулый, с суровым лицом. Его пронизывающие глаза остановились на вошедшем.

— Товарищ подполковник, лейтенант Миронов прибыл в ваше распоряжение для прохождения дальнейшей службы, — голос лейтенанта дрогнул.

Зазвенел телефон. Подполковник взял трубку:

— Канашов.

Пока в трубке раздавался чей-то гудящий голос, лейтенант осматривал кабинет. К письменному столу приставлен второй — продолговатый; на нем разостлана свисавшая до полу топографическая карта, разбросаны цветные карандаши. Около стола несколько стульев. На окнах тяжелые коричневые портьеры. Справа, на стене, — карта Советского Союза. Слева — портрет Владимира Ильича в рабочем кабинете в Кремле. От двери к столу — ковровая дорожка.

У большого книжного шкафа стояла девушка. «Мне вот попало сейчас, и тебе попадет», — сказала она глазами. В простеньком полотняном платьице, в белых спортивных тапочках на стройных ногах, она, была совсем неожиданна в этом служебном кабинете. Миронов смущенно взглянул на нее. Грудь ее вздымалась, глаза были красными. Высокий лоб и пытливый взгляд, как у Канашова. «Плакала недавно», — догадался Миронов. На правой щеке девушки черная точка — родинка. Она еще резче подчеркивала свежесть лица. Недовольно взглянув на лейтенанта — видно, он помешал разговору, — девушка стройной походкой вышла из кабинета.

Твердый голос подполковника привлек внимание Миронова.

— Категорически запрещаю, капитан Горобец, заниматься другими делами. Понимаете, за-пре-щаю! Надо уметь дорожить честью, оказанной нашему полку командующим…

Резко положив трубку, подполковник встал.

— Вы недавно из училища, лейтенант? — пробегая глазами предписание, спросил командир полка и оглядел кареглазого лейтенанта, подтянутого, в новеньком, ладно подогнанном обмундировании, затянутого в хрустящее, пахнущее новой кожей снаряжение.

— Так точно, товарищ подполковник.

— У вас, товарищ Миронов, свежие знания. Мы вправе ожидать от вас многого. Полку поручено готовить ответственные показные учения для командиров батальонов округа… — И, помолчав, сказал: — Значит, вы пулеметчик…

— Так точно, товарищ подполковник.

— Завтра примете подразделение.

Телефонный звонок опять прервал разговор.

— Здравствуйте, товарищ полковник. Да, да. У Горобца только что был. Что? — Темные широкие брови подполковника поползли кверху. — Опять холостые выстрелы и сплошное ура?… Это, конечно, безопасно, но, товарищ полковник, я не согласен… Одно из двух: или мы готовим учение, приближенное к боевой обстановке, или собираемся устраивать традиционный тактический парад! Командующий, как я понял, ждет от нас учения в сложных условиях, отвечающих требованиям современной войны. Вот я и использовал одну треть боеприпасов, отпущенных на генеральную репетицию. Обстрелянные солдаты уверенней действовать будут. — И неохотно добавил: — К вам? Зайду. — И, положив трубку, остро глянул на Миронова.