Иосиф Линдер - Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД

Стук калитки на заднем дворе заставил группу Тарасова основательно поволноваться. Стараясь не привлекать к себе внимания, оперативники преследовали серую тень, на спине которой горбатился то ли мешок, то ли рюкзак. Гитлеровский агент долго петлял по узким улочкам, но в конце концов пробрался в район развалин. Там он на какое-то время исчез из виду, но вскоре вынырнул как из-под земли рядом с притаившимся в засаде Тарасовым. Чтобы не вспугнуть его, старший лейтенант поглубже забился в щель и затаил дыхание. Брать Железнодорожника пока было нельзя.

В тот же день в Калуге засекли работу радиопередатчика, а уже утром на Лубянке читали срочный отчет Тарасова и докладную службы перехвата. Задуманная уловка сработала, теперь оставалось запастись терпением и ждать реакции «Цеппелина». И она не задержалась, но, к удивлению контрразведчиков, поступившая радиограмма мало чем отличалась от предыдущих. Как всегда лаконично, Берлин требовал уточнить давнюю информацию, касавшуюся количества и типа танков, перебрасываемых через железнодорожную станцию Москва-Сортировочная для усиления Западного фронта. Утехин и Барышников голову сломали над этой загадкой, но на следующем сеансе радиосвязи все стало на свои места.

Поздно вечером в пятницу эфир взорвался тревожным писком морзянки. Сообщение берлинского радиоцентра принимал Дуайт, за его спиной томились от нетерпения Бутырин, Окунев и Тарасов. Содержание радиограммы не оставляло сомнений в том, что сообщение Железнодорожника все-таки дошло до «Цеппелина», хотя о провале группы Делле в ней не упоминалось.

«Немедленно сменить квартиру. В случае выхода на связь Делле, Кемпке или Дериглаза тихо ликвидировать их и уйти на нелегальное положение».

На Лубянке вздохнули с облегчением. В кабинете Барышникова, где собрались руководители операции, царило приподнятое настроение — с этого дня радиоигра «Загадка» обрела второе дыхание. Группа «Иосиф» по-прежнему рассматривалась в Берлине как ценнейший источник информации, а ради ее членов там были готовы пожертвовать кадровыми сотрудниками.

В Москве решили подыграть «Цеппелину» и вскоре произвели арест Кайзера, оставив на свободе Железнодорожника. Дуайт и Бутырин, «выполняя» приказание Курека, в тот же день перебрались на тихую дачу в Малаховке. Весь февраль они провели за тем, что изредка ходили на лыжах и читали книги, которые им привозили из Москвы то Тарасов, то Окунев. На связь с «Цеппелином» они выходили раз в неделю, как и требовала инструкция.

Восьмого марта они посетили детский дом для сирот-инвалидов. Эта короткая поездка внесла оживление в монотонное течение их жизни. Радостный щебет ребятни и добрые лица воспитательниц напомнили им, что рядом есть другой мир, в котором живут чьи-то жены и дети. Вернулись они приободренными, но к вечеру Николай захандрил, а затем несколько дней ходил сам не свой. Абакумов не ошибся в своих расчетах.

За все эти дни из Берлина не пришло ни одного серьезного задания, даже вопрос о вербовке Леонова завис в воздухе. «Цеппелин» выдерживал паузу, просчитывая, чем обернется провал группы Делле для остальных агентов. Лишь к концу марта там, похоже, окончательно успокоились. Временный карантин, установленный для группы «Иосиф» в мрачных и холодных кабинетах на Потсдамерштрассе, наконец закончился. Двадцать девятого числа Курек разразился длинной радиограммой. В ней он, не скупясь на слова, превозносил до небес мужество своих агентов, ведущих тайную борьбу с большевизмом, а чтобы еще больше поднять их боевой дух, намекал на скорый удар вермахта по Красной Армии, в который им предлагалось внести свой «неоценимый вклад». Под вкладом подразумевалась «вербовка Леонова с целью получить от него данные о военных планах верхушки большевиков».

Последние фразы расшифрованной радиограммы были дважды подчеркнуты красным карандашом. В своей резолюции Абакумов требовал от Барышникова и Утехина в течение дня внести конкретные предложения по подключению Леонова к оперативной игре с «Цеппелином».

Барышников еще раз перечитал резолюцию, размашисто расписался и протянул документ сидевшему напротив Утехину. Тот тоже поставил свою подпись, а затем заговорщицким тоном сказал:

— А что, Владимир Яковлевич, не пора ли нам как следует порадовать всю эту шпионскую компанию?

— Пожалуй, да! Хватит Леонову ломаться, ведь деньги-то предлагают немалые, — шутливо ответил Барышников, принявший его игру.