Илья Симанчук - Ребята из дивизии «Таран»

И все-таки ей нравилась плохая погода! Когда хлестал ливень, она радостно говорила Маше:

– Вот красотища! Сейчас фашистам куда труднее... Пусть льет, пусть у них вся техника завязнет, пусть солдатня из болот ног выдернуть не сможет... Тут их наши и стукнут!

По дороге на стрельбище девушек встречали колхозницы. Останавливали, старались чем-нибудь угостить – огурцами, вишней...

– Дочушки, да неужто вы тоже с ружьями воевать пойдете? – спросила однажды седенькая старушка. – Война – это вовсе мущинское дело. Эвон вы какие махонькие!

– Вот и хорошо, бабусенька, – улыбаясь, ответила Наташа. – Значит, нас враг и не заметит!

– Ишь ты, какая бойкая... На вот поешь огурчика. Нечем больше попотчевать!

– Спасибо. Мы вам сейчас заплатим, у нас деньги есть.

– Как тебе, дочка, не стыдно! Я сама их растила, воду для них таскала, старая... Что же ты угощенье мое рублем меряешь?

Однажды, после особенно удачных стрельб, девушки почистили винтовки, и Наташа о чем-то задумалась, поглаживая лоснящийся от смазки затвор.

– Ты чего? – забеспокоилась Маша. – По дому тоскуешь?

– Нет-нет... Знаешь, чего бы мне сейчас хотелось? Чтобы сейчас было двадцать девятое января тысяча восемьсот тридцать седьмого года. И чтобы я с этой винтовкой сидела бы в засаде на берегу Черной речки...

– Где это такая речка?

– Забываешь, забываешь историю, Машуня! Это же там у Пушкина была дуэль с Дантесом! Ох, я бы тогда не сплоховала... Пока тот хлыщ к барьеру бы шествовал, я бы навела спокойно и в лоб ему, мерзавцу, так бы и влепила. С одного патрона! Представляешь, остался бы Пушкин жив, сколько бы он еще создал... – И, помолчав, добавила: – Я здесь часто вспоминаю, как он писал «Клеветникам России»: «Так высылайте ж к нам, витии, своих озлобленных сынов: есть место им в полях России, среди нечуждых им гробов...» Правда, здорово? И все сходится! Как будто сегодня сказано...

Двадцать пятого июля на Сретенском бульваре упала и взорвалась бомба. Старый дом со стенами метровой толщины уцелел, но стекла все вылетели, дверь в комнату Наташи вырвало, рамы перекосило, мебель повалило взрывной волной.

Жить здесь стало невозможно, и Наташина мама перебралась к своей сестре. Там и ждала писем от Наташи.

А та взяла да и заявилась сама, окончив снайперские курсы. Двадцать шестого августа раздались два энергичных звонка в Надину дверь – так звонила только она!

– Здравствуйте, мои хорошие... Как я по вас соскучилась! Ой, мамуленька, я там приучилась есть гречневую кашу. Какая дура была раньше – столько в жизни потеряла!

Снова Москва – затаившаяся, готовая к отпору... Налеты фашистских стервятников, хищных ночных птиц... И опять Наташа – в каске, с противогазом на боку и щипцами в руках – дежурит на крыше...

– Понимаете, – рассказывала родным, – злюсь во время налетов ужасно. Стою и ругаюсь, сжимаю кулаки от ярости, когда появляются в небе проклятые фашисты.

Сил больше нет торчать в тылу. Ведь я же снайпер, мое место на фронте!

И вот шестнадцатого октября мама проводила дочь на сборный пункт Московской Коммунистической дивизии. Наташа видела, что мама изо всех сил крепится, что вся – как натянутая струна. Но не позволила себе ни слезинки, ни вздоха.

Правда, перед расставанием мама долго стояла у окна, прижавшись лбом к стеклу, и смотрела, смотрела на бульвар, на Чистые пруды, будто старалась угадать, пройдет ли ее дочка этим знакомым путем обратно с войны живой и невредимой.

Прощаясь, Наташа изо всех сил обняла маму:

– Мамусенька, будь молодчиной и жди меня с победой. Не волнуйся, ничего со мной не случится. А я нашу боевую семью не подведу! Так и передай бабушке. Вот и стала твоя Туська снайперенком...

Обмундирование Наташа получила хорошее, теплое: ватную стеганку, брюки. А вот с обувью вышла заковырка. И пришлось ей отправляться на сборный пункт в своих туфлях. Сапоги обещали выдать только в части.

...Позади еще один день, пропахший пороховой гарью стрельб. После учений, которые, как известно, и должны быть тяжелыми, до чего славно хоть немного посидеть у титана, выпить кружку чая фирменной Женькиной заварки.

– Спасибо, пулеметчики! – откланялась Наташа. – Теперь мы вас в гости ждем. У нас, конечно, такого пузатого чайника нет, да и заварка вышла, но кипяточек обеспечим...

– А мы хвою заварим! Хвойная водичка витаминная... Ждите – заявимся!

Заявились ребята довольно быстро – на следующий день к вечеру. И что же они обнаружили? Наташа была в наряде – стояла на посту. Службу несла она, как заправский армеец, – строго и четко, попытки заговорить с ней ни к чему не привели.