Михаил Журавлев - Одержимые войной. Доля

– Вот как? – удивилась Татьяна, перестав жевать. – Не помню.

– Жизнь за колючей проволокой учит вниманию к мелочам.

Роман смолк. Таня, принявшись за бутерброд, подтолкнула:

– Говори уж, раз начал.

Роман молча собирался с мыслями. Покончив с бутербродом, Таня вскинула серые глаза на него и, чуть краснея, попросила:

– А не закажешь ещё бутербродик, если не жалко? Сто лет не ела.

– С удовольствием! – откликнулся молодой человек, обрадовавшись случаю ещё на время уйти от объяснений.

Пока он ходил к стойке, разговаривал с барменом и шёл обратно, неся на блюдечке аппетитный бутерброд, ещё гуще первых намазанный икрой, Таня приходила в себя. Подойдя к столику, он обронил:

– В крепкий оборот попала ты. Давай-ка лучше ещё выпьем!

Он поднял бокал и недоумённо замер:

– Что с тобой? Тебе плохо от ликёра?

– Зачем ты преследуешь меня? Ведь ты всегда горевестник.

– Послушай, впечатлительная красавица, я обыкновенный мужчина. Люблю знакомиться с девушками. Я одинок и ищу подругу. У меня бизнес, в котором ты могла бы принять участие. Если, конечно, захочешь. Я ничего не требую, просто приятно с тобой болтать и находиться рядом. Если тебе неприятно, я…

– Постой, постой… Я что-то не пойму, ты вызвал меня затем, чтоб объяснить, почему я не должна пытаться спасти своего директора и музей, имеющий огромную ценность, а вместо того пытаешься «купить» себе делового компаньона в лице понравившейся одинокой девушки! Ну и не мерзавец ли ты после этого?

– Да иди ты! Ну, соврал для красного словца, а ты и поверила! – начал отбиваться Роман, понимая, что уже не отобьётся. – Ты мне, правда, очень понравилась, вот я и думал…

– Понравилась?.. Да-да, наверное, – продолжала Татьяна, вершок за вершком разглядывая Меченого, будто видит впервые, – именно понравилась. Ещё тогда. Только ты не мог… Я понимаю, не мог… А сейчас я не могу. И не хочу… Только зачем же ты всё-таки отыскал меня? Неужели так понравилась?

Меченый замер. Изголодавшись по бабам, он еле держал себя в рамках. Приказ Царя удерживал. Но отчего эти женщины всё время сопротивляются? Небось сами же получают удовольствие не меньшее, чем мужчины, а всё крутят! До армии и отсидки, помнится, проблем с бабами не было, какую хочешь, уговорит. Невеста была. Слава Богу, не женился! А тут на тебе! Столько времени на воле, и до сих пор ни одной! Проститутки не в счёт.

– Что ж, – прервала паузу Татьяна, – может, и к лучшему, что ты исчез на столько лет… Я тебя долго помнила. Видишь, как жизнь сама наказывает тех, кто несёт чёрные вести!

Роман взорвался. Невозмутимый бармен за стойкой подался вперёд, оценивая, не грозит ли скандал.

– Какого чёрта ты мне это говоришь? Я что, сам выбирал, какую кому весть нести? Я даже ни при чём, что Кубика… извини, что твоего брата… Век буду помнить. Он меня от пули спас. Да я бы руку отдал, если бы это ему жизнь вернуло! И сидел ни за что, так и знай! Уроды придумали законы, чтобы таких же уродов защищать. А я не хочу по уродским законам! У меня своё понятие! И тому уроду, за которого я парился, влил по полной! Встречу, снова урою, падлу! Потому что он урод. А я человек. Поняла? Я человек! Че-ло-век!!!

– Экая у тебя отметина! – с грустной улыбкой протянула руку ко лбу Романа Татьяна, желая пощупать букву V над переносицей. Он перехватил её за запястье, сильно сжал и ещё громче закричал:

– Да хватит же! Я не кукла! Я человек! Мужчина! У меня есть слабости, как у любого. Но в смерти твоего брата не повинен, слышишь ты?

– Да не ори ты, никто тебя не винит. Сам себя винишь, меченый…

У Романа побежал холодный пот по спине.

– Откуда… – начал он и поперхнулся. Откашлявшись, он переспросил сбившимся на фальцет голосом:

– Откуда ты это знаешь?

– Что знаешь? – не поняла девушка.

– Что Меченый.

– Отсюда, – сказала Таня, указывая ему на лоб.

За столиком воцарилось молчание. Таня молча выпила свой бокал до дна. Не чокаясь. Одна. Откусила конфетку и сказала:

– Зачем искал?

– Не я один, – проговорился Роман и прикусил губу.

– То есть? – жёстко переспросила Таня.

– Да мало ли, – попробовал юлить он, но теперь девушка, в свою очередь, схватила его за руку и потребовала:

– Говори всё. Будешь врать, только хуже сделаешь. И мне и себе. Ты что, не понял до сих пор? Сам же сказал, ничего случайного и мелкого не бывает. Ну, так кто меня ищет? Ты же мужик! Хорош свистеть! Прямо говори. Ко мне кто подослал?

– Ты что, охренела? – воскликнул Роман и начал выворачиваться: