Александр Архипов - Гамарджоба, панове!

Вытаскивали нас быстро. «Укропы» сильно рассердились, что упустили нас. Обстрел начался бешенный. В суете вокруг БТРа громче всех орал Пуля, требуя отправить с ним в госпиталь снайперские винтовки. И СВД, и «Волк»! По дороге Деда растрясло, открылась рана, и он пару раз терял сознание. И, уже из госпитальной «таблетки», тарабаня в окно, орал Юрка:

— Нос! Знамя! Знамя забери, дядя Вова!

Я быстро рванул обратно к БТРу, а там уже какая-то находчивая личность быстро срезала ножом скотч со ствола и нашего знамени. Стащив с башни бронетранспортёра бойца вместе со знаменем, я резко рванул бархат на себя и, грозно глядя в лицо мужика, коротко бросил:

— Наше!

А уходя, за спиной услышал недоумённое:

— Мужики, это кто?

— Разведка Котовского, — очень уважительно ответили ему.

Через час по нашим позициям «укропы» сделали залп дивизионом «Градов». Короче, жаль… Жаль, что наша группа так и не смогла записать себе в «актив» БТР-80, как трофей. Даже не знаю, как бы всё обернулось без него. После обстрела, между первой и второй линией окопов, на пригорке, весело чадил жирным чёрным дымом горящих колёс и разлитой по земле солярки, БТР морской пехоты ВСУ, уничтоженный артиллерией ВСУ. Как говорится: «Ни себе, ни людям!» Или: «Нэ зъим, так понадкусую!» Хотя, это может и из другой оперы.

Нас встречал командир нашей разведроты. Ему мы и передали пленных морпехов ВСУ и грузинского легионера Гамлета, за которыми тут же приехали особисты из Донецка. Морпех долго тряс руку Кирпича, похлопывая по широченной спине, а вот со мной, как-то прохладно получилось… Вроде обнял, хлопнул по спине и… отскочил, скорчив страшную рожу. А потом просто спросил у меня:

— Ты чего, десантура? В говне?

— Морпех, нам бы в баньку, — разряжая обстановку, попросил Вася, пряча улыбку в недельной небритости.

— Это уже на базе, парни. За вами сейчас приедут.

Надо сказать, что чувствовал я себя не очень удобно. Во мне начал развиваться комплекс «вонючки». Мало того, что от меня все шарахались, так ещё и не стеснялись в выражениях. В головушке истерично колотились две мысли: «Только бы об этом в Москве не узнали. Только бы в Союзе писателей не принюхались!» А тем временем Морпех не унимался:

— Чуйка у меня была. Связь с вами пропала, а чуйка нет. Знал, что вернётесь! Я сразу понял, что первым проходом возвращаться не будете. Слишком нашумели вы там. Вот я тут вторые сутки и торчу. А с флагом вы, как… С флагом вы просто гениально! Да мы охренели все тут! Блин, как на параде! А «укропы»… Прямо «психическая» атака какая-то получилось. Писатель, ты это в книжку обязательно. Обязательно про это напиши. Если бы вы сегодня не вышли, послал бы ещё одну группу. Думаю, по запаху бы вас нашли! — заржал этот урод, тыкая в меня своим пальцем.

Мы с Кирпичём быстро шли за ним по извилистым полнопрофильным окопам, изредка останавливаясь для того, чтобы ротный, показывая на нас, с гордостью объяснял всем:

— Мои вернулись! Все живы… и языков толпу приволокли! А воняет от этого!

Наконец, мы зашли в большой блиндаж, построенный из бетонных ФБСов, накрытых плитами перекрытия. В этом бункере нас уже ожидали. Михалыч. А именно его я и ожидал увидеть. Слава Богу, Михалыч нас не обнимал. Он сказал:

— С благополучным возвращением, бойцы, — а потом, шмыгнув носом, добавил, — для начала, в баньку.

Пока ехали на базу, Михалыч скормил нам весь свой обедо-ужин, заботливо приготовленный для него женой Валюшей. Вопросов не задавал, только глазами улыбался, глядя, как мы жадно уплетаем бутерброды с варёной колбаской.

Перед баней две пожилые тётеньки без лишних разговоров отобрали у нас форму для «прожарки, проварки, стирки и дезинфекции». Спросили у Михалыча, мол, сколько у нас времени? Тот только махнул рукой. Парились и мылись долго. После каждого моего захода из парилки под душ, я просил Кирпича придирчиво обнюхать меня. Тот ржал и нюхал, благо кроме нас в баньке на тот момент никого не было. Сколько же я тогда на себя моющих средств извёл! К нашему большому удивлению и радости, через два с лишним часа, в предбаннике на столе уже лежали аккуратно сложенные вещички. Даже труселя с носками. Чистые и сухие! Я придирчиво обнюхал свою куртку и штаны, потом заставил сделать тоже самое и Васю. Синдром «вонючки» медленно уходил из моей жизни. После баньки был наваристый гороховый супчик и макароны по-флотски. «Фронтовые» сто грамм не налили, сославшись на предстоящее совещание.