Войцех Козлович - Сыновья полков [Сборник рассказов]

В батальоне в то время был уже один «сынок» — четырнадцатилетний Володя. Тоже сирота. Советские солдаты нашли его где-то на пути боев батальона. Володя ходил в специально сшитой для него форме и очень этим гордился. Теперь одну из форм Володи переделали для маленького поляка.

— Слушай, Иероним, — спросил однажды Володя. — Почему у тебя такое странное имя? Это польское?..

Он пытался, как мог, объяснить Володе, что имя польское, но редко употребляемое, и что он не любит этого имени, но ничего не сделаешь, если так назвали родители…

— Ну, а какие есть настоящие польские имена? — допытывался Володя.

— Ну… Янек, Стасек, Франек…

— Франек — это красивое имя! С сегодняшнего дня ты для меня Франек Ковальский. Если по-польски, так по-польски!..

Таким образом четырнадцатилетний Володя «перекрестил» Иеронима в Франека. И так осталось.

Советский санитарный батальон быстро продвигался вслед за наступающими войсками и примерно в середине марта остановился вблизи Одера.

Однажды на совещании командир батальона поставил вопрос о дальнейшей судьбе Франека.

— Привыкли мы к нему. Полюбили, как родного сына, это все правда. Мальчик тоже нас любит. Но он поляк и должен возвратиться к своим. Недалеко от нас находится польский 6-й саперный батальон. Я уже разговаривал с командиром батальона Леоновым. Нужно туда отвезти мальчика…

Расставание было сердечное и не без слез. И вот он среди польских солдат…

— Здесь будет у тебя друг, твой ровесник, — сказал после приветствия командир саперного батальона и приказал кого-то позвать.

Вскоре открылась дверь, и в комнату влетела могучая овчарка, приветливо помахивая хвостом, а за ней вбежал паренек в форме с нашивками капрала, может, на голову еще ниже Иеронима Ковальского. Форма на нем сидела ладно, и он чувствовал себя в ней очень уверенно.

— Меня звать Рысек Сивек, — сказал он, протягивая руку. — А это Люкс. Не бойся его, он очень добрый. Я рад, что теперь нас будет двое. С утра ждем тебя с Люксом. Сколько тебе лет?..

— Одиннадцать!

— А мне девять. Как тебя звать?..

Хотел сказать, что Иероним, но сказал: Франек. Как-то уже привык к этому имени. Так что в саперном батальоне он остался тоже Франеком.

Рысека Сивека саперы приютили еще в Варшаве. Он был бездомным ребенком. Нашли его в развалинах, полузамерзшего, оборванного и исхудавшего — одна кожа да кости. Вскоре он стал любимцем и баловнем всего батальона. Прошел с ним от Вислы до Одера. Мальчики подружились, всюду их видели вместе. С ними всегда был верный пес Люкс.

Одер… Установка пограничных столбов… Теперь Иероним уже знает, что был свидетелем исторического события, когда саперы 6-го батальона вбивали в Приодерский вал окрашенный в бело-красные полосы столб, а с другой стороны Одера еще летели немецкие снаряды… Первый пограничный столб, ныне он стал музейным экспонатом.

Начались бои за Одером… Командир батальона майор Леонов послал его тогда с донесением в штаб бригады, а он заблудился и чуть не попал в руки немцев, но убежал и доставил донесение… На следующий день перед строем батальона получил повышение — стал ефрейтором…

Какой-то полевой аэродром, где он впервые увидел самолеты… Целый день просидел около них, забыв об обеде, а в батальоне все его в это время искали. До сегодняшнего дня он помнит, с каким восхищением осматривал тогда обычные небольшие «кукурузники». Может, именно тогда родилась в нем эта страсть к авиации?..

6-й саперный батальон в Берлине… Так мало он помнит Берлин, а ведь умолил майора Леонова взять его с собой, Рысек Сивек тогда остался с подразделениями, находившимися в резерве… Доставлял какие-то донесения… Ездил на машинах с боеприпасами… Помнит штурм немецкого дота. Там был тяжело ранен его самый близкий друг и покровитель — сержант Шедрак. Все лицо у него было в крови и серьезно ранена нога. Все говорили, что он не выживет, и санитары сразу же вывезли его в тыл. Однако он выжил… Уже после войны, когда батальон временно располагался во Влоцлавеке, Шедрак приехал из госпиталя в часть. Приковылял на костылях. В госпитале ему ампутировали ногу.

После войны батальон был переформирован в понтонно-мостовой полк и направлен во Влоцлавек, в город, где когда-то находился родной дом Франека.

Он исходил улицы Влоцлавека, напрасно разыскивая следы своего детства. Когда интересовался районом Гживно, люди только плечами пожимали. Наконец добрался туда, где когда-то стоял деревянный домик с мальвами под окнами. Не было уже домика, не было Гживно. Немцы все сожгли, сровняли бульдозерами. На этом месте уже рос небольшой лес. Он показался ему карликовым, противным, растущим как бы на огромном кладбище. Пошел на кладбище, но не смог найти могилы матери. У пожилых усатых саперов, сопровождавших его в этих поисках, выступали слезы на глазах. Он же не плакал.