Яков Потехин - Солдатская верность

В школе № 335 Невского района создан музей боевой славы партизанского отряда, которым командовал Валентин Савченко. Один из стендов музея посвящен Косте Кулагину. Имя юного партизана, отдавшего свою жизнь за честь, свободу и независимость нашей Отчизны, носит пионерский отряд.

В деревне Белка установлена мемориальная доска, на которой высечены имена погибших здесь партизан.

На рубеже обороны 23-й армии не велись такие ожесточенные бои, как на других участках Ленинградского фронта. Но войска этой армии изо дня в день своим огнем наносили противнику урон в живой силе и боевой технике, надежно прикрывая Ленинград с севера. От Сестрорецка до Верхних Никуляс враг не продвинулся ни на шаг.

Летом и осенью 1942 года мне довелось командовать 62-м полком 10-й стрелковой дивизии, занимавшим оборону восточнее Лемболовского озера.

На участке обороны полка изобиловали леса и небольшие высотки, а кое-где и заболоченные места. Передний край проходил по берегу небольшой речки Тайполенйоки. Все это требовало от командиров подразделений умелой организации обороны, и в первую очередь организации такой системы огня, при которой противник ни днем ни ночью не смог бы приблизиться к нашей траншее. Днем и ночью, то усиливаясь, то затихая, велась ружейно-пулеметная перестрелка. Иногда противник совершал огневые артиллерийские налеты. Наши же артиллеристы открывали огонь лишь тогда, когда в этом появлялась крайняя необходимость, — лимит на снаряды был жестким. Зато пулеметного огня, особенно ночью, было предостаточно.

В нашем полку да и в других частях серьезной проблемой был захват пленных. К каким бы хитростям ни прибегали наши разведчики, противник всякий раз обнаруживал их и им приходилось возвращаться без «языка».

Как-то лейтенант Александр Блоков, мой адъютант, доложил, что командир отделения левофланговой роты Николай Пушкин просит разрешения на проведение ночного поиска своим отделением. Я хорошо знал сержанта. Это был толковый младший командир. Он болезненно переживал неудачи разведчиков и все чаще подумывал о том, чтобы хорошенько подготовиться и сходить самому в разведку. Своей думкой поделился с бойцами. Все они поддержали командира и с этого дня с особым вниманием стали изучать местность, поведение противника. Много беседовали между собой, советовались, что и как будут делать в различных условиях обстановки.

Поговорив с командиром батальона старшим лейтенантом Гвоздевым, мы решили провести с отделением несколько тренировочных занятий на специально оборудованном учебном поле и только после этого дать разрешение на поиск.

С большим вниманием следил я за тренировками, которые проводил комбат. Солдаты с особой прилежностью занимались маскировкой и наблюдением, переползанием. Много времени отводилось плаванию в обмундировании и с оружием. Вызвано это было тем, что передний край нашей обороны и обороны противника, как уже говорилось, разделяла небольшая, но глубокая речка.

На участке полка имелось небольшое озеро. Там и проводились занятия. Первый день не обошелся без происшествия. В воду бойцы вошли тихо, но когда поплыли, вода забурлила, запенилась. Я понимал состояние солдат, которым впервые в своей жизни пришлось плыть в снаряжении. Набравшаяся в сапоги вода, намокшее обмундирование тянут ко дну. Автомат, патроны и гранаты — тоже не пробковый пояс. Вот и стараются бойцы энергичнее работать руками и ногами, позабыв о требовании комбата соблюдать тишину.

Послышался захлебывающийся голос о помощи. На самой середине озера тонул рядовой Литвинов.

— Николай! Быстро на помощь, — приказал комбат своему ординарцу Казакову, только что спустившему на воду надувную лодку.

Первым подоспел к тонувшему боец Михайлов, а потом подплыл и Казаков, подал конец веревки и отбуксировал обоих к противоположному берегу.

Через несколько минут все собрались на пригорке. Переправились туда на лодке и мы с командиром батальона. Кое-кто разулся и отжимал портянки. Другие просто поднимали ноги, чтобы вылилась вода из сапог: зачем переобуваться, ведь скоро снова в воду. Сначала все это делалось молча, а потом рослый боец Григорий Барабанов спросил у Литвинова:

— Серега, чего это ты сплоховал?

— Понимаешь, автомат соскользнул со спины и болтался между рук, — торопливо стал объяснять все еще бледный, с виноватой улыбкой на лице Литвинов. — Бьет по рукам, не дает грести. Ну, я и растерялся…