Иван Ваганов - Солдатская доблесть

Солдаты и офицеры 414-го стрелкового полка локоть к локтю стояли на заснеженной поляне. Командир громко и торжественно читал приказ о переходе в наступление войск Волховского фронта. Как только смолк его голос, из строя вышел солдат.

— Мы, воины 18-й стрелковой дивизии, — заявил он, — клянемся, что наш путь только вперед. Мы заверяем командование, что среди нас нет трусов и паникеров. Мы приложим все силы, чтобы отбросить фашистских варваров от стен города Ленина. Мы пойдем только вперед!

— Вперед, только вперед! — дружно отозвался строй.

Было это 11 января 1943 года, а 12 января артиллерия Волховского фронта открыла ураганный огонь. За мощным огневым валом двинулась пехота. 6 дней и ночей гремели пушки. Ключевые позиции врага в районе рабочих поселков 1, 5, 7 и 8-го были превращены гитлеровцами в мощные укрепленные узлы. Все здания были приспособлены к длительной обороне. В подвалах домов — огневые точки, склады продовольствия и боеприпасов, на крышах и чердаках — наблюдательные пункты, гнезда корректировщиков, снайперов. На подступах к населенным пунктам противник имел три траншеи полного профиля, насыщенные многочисленными огневыми точками. Перед передним краем проволочные заграждения в два-три кола, минные поля и железобетонные противотанковые надолбы. В искусственные оборонительные сооружения вторгались массивы леса, густой бурелом и овраги, что делало их неприступными.

Но советские воины и в этих условиях проявили мужество и находчивость. Рабочий поселок несколько раз переходил из рук в руки. И вот настал долгожданный час. Утром 18 января 1943 года полки 18-й дивизии встретились с воинами 136-й дивизии Ленинградского фронта и единым мощным порывом устремились к городу Мга.

414-й стрелковый полк шел впереди. В одном из взводов сражался уральский 19-летний паренек. Зиатдин Арусланов, или просто Зидик, как называли его однополчане.

На подступах к станции Мга вражеские пулеметы, скрытые в дотах, преградили путь батальону. Особенно большой урон наносил скрытый в мелком ельничке дот. Наши артиллеристы и минометчики забрасывали его минами и снарядами — дот умолкал. Но как только роты поднимались в атаку, он оживал.

Зиатдин внимательно следил за мелким ельничком. От окопа до него было не больше двухсот метров. Но как к нему пробраться? Арусланов отполз метров на десять вправо, приподнял голову: прямо перед ним воронка, от нее змейкой убегает овражек и теряется в густом ельнике.

Зиатдин подполз к командиру взвода:

— Товарищ младший лейтенант, разрешите вон по тому овражку в ельничек заползти, а там подкрасться к доту и садануть в него связку гранат.

Взводный приподнялся и, не отвечая, стал внимательно изучать путь подхода, потом сказал:

— Попробуй. Только будь осторожен.

Арусланов взял две связки гранат, перевалился через бруствер окопа и пополз по рыхлому снегу.

Командир взвода, затаив дыхание, следил за ним. И каждый раз, когда рядом с Аруслановым рвалась мина или падал снаряд, лейтенант вздрагивал, подавался вперед. Стремительный бросок — и Зиатдин исчез в овражке. Над головой по-прежнему посвистывают пули, шипят осколки. Теперь они ему не страшны: хоть и мелкий овражек, но защита.

На пути лопалась узенькая траншея. А если по ней подобраться к доту и прямо во внутрь зашвырнуть гранату? Опасно. А где же на войне безопасно? Зиатдин переметнул через бруствер. Мощный взрыв известил роту о том, что путь вперед свободен.

В жарком бою на одной из улиц города Мга Арусланов был ранен и контужен. Он лишился слуха. Но руки крепко держали автомат, да и глаз был остер, и солдат не покинул поле боя. Командование полка и дивизии высоко оценило его подвиг. 27 января 1943 года командир полка на грудь солдата Арусланова приколол медаль «За отвагу». Дивизия была удостоена гвардейского звания и впредь стала именоваться — гвардейской Мгинской.

После прорыва блокады Ленинграда дивизию передвинули на Финский фронт. Сломав линию Маннергейма, полки с боями продвигались вперед.