Нгуен Динь Тхи - Разгневанная река

Группа девушек во главе с Фи пересекла площадь и подошла вплотную к солдатам. Один из них злобно выкрикнул что-то, отступил на шаг и щелкнул затвором. Тут же к ним подбежал офицер.

— Скажи им, — обратилась Фи к своей подруге, — что мы не хотим причинить им никакого вреда. Мы безоружные женщины, пришли поговорить с ними.

Подруга произнесла несколько фраз по-японски. Офицер насупился, но Фи заметила, как в его взгляде блеснуло любопытство. Подруга Фи с улыбкой закончила свою речь и сунула в руку офицеру листовку. Пока он растерянно озирался, девушки стали быстро раздавать листовки солдатам.

Офицер обернулся и отдал какую-то команду. Солдаты опустили винтовки, но, когда девушки протягивали им листовки, они махали руками, показывая, что брать их не велено.

Подруга Фи, по-прежнему улыбаясь, оживленно беседовала с японским офицером.

— Что он говорит? — спросила ее Фи.

— Говорит, не нужно раздавать листовки солдатам. Спрашивает, где я работаю и откуда я так хорошо знаю японский.

— Да это он просто любезничает с тобой. Скажи, что они не должны вмешиваться в наши внутренние дела. Что им лучше всего спокойно дожидаться, когда их отправят на родину, к семьям. Зачем им понадобилось арестовывать наших людей, отбирать у них оружие?!

Подруга стала переводить. Фи улыбнулась офицеру и продолжала:

— Скажи ему, что скоро, быть может, американские солдаты войдут в Японию и его страна будет испытывать такие же трудности, как мы сейчас. Зачем они вызывают ненависть вьетнамцев?

Теперь уже не только офицер, но и солдаты слушали, что говорит Фи. От толпы отделились несколько рабочих, они тоже стали совать в руки солдат листовки.

— Спроси его, — продолжала Фи, — знает ли он, что американцы сбросили на Японию атомную бомбу, что погибли сотни тысяч людей? Скажи: когда мы услышали об этом, то очень переживали за простых людей Японии, особенно за женщин и детей, невинно погибших в этом городе.

Офицер, когда ему перевели ее слова, изменился в лице. Фи видела, как у него задрожали губы.

Вдруг люди бросились в сторону перекрестка рядом с университетом. Оттуда показался грузовик, в кузове стояли рабочие, они радостно махали толпе. Грузовик развернулся и въехал в железные ворота японского штаба. Немного погодя рабочие вышли из ворот в сопровождении двух офицеров. За ними шел солдат, держа в руках винтовку, вторая винтовка висела у него за плечом. Они приблизились к толпе на площади.

— Отпустили!

— Победа! А мы решили, что они задумали что-то недоброе.

— Ура! Привет, ребята!

Офицеры подошли к представителям завода «Авиа». Фи с девушками поспешили к ним. Речь офицера уже переводил японец, отлично владеющий вьетнамским. Офицер заявил, что полковник отдал приказ освободить рабочих и возвратить одну винтовку, остальное оружие он обязан задержать, так как японской армии приказано поддерживать порядок во Вьетнаме, и потому они не позволят кому угодно разгуливать по городу с оружием. Полковник предлагает всем разойтись.

— Не выйдет! Пусть сначала вернут все винтовки!

— Ребята, не уступайте! Нужно бороться до конца. Пока все не отдадут — ие расходиться!

— Поймите, японское командование и так проявило максимум такта. Мы военные, и мы не должны ронять честь военного мундира!

— Разрешите, господин офицер, — вмешалась в разговор Фи, — я женщина, но даже мне ясно, что вам лучше всего возвратить оружие, увести свои танки и солдат, и мы спокойно разойдемся по домам. Вы же сами видите, что мы не нарушаем порядка, ведем себя пристойно. Сейчас у всех нас одно желание, одно стремление, и если мы сами не сможем навести у себя порядок, то вряд ли это удастся вам!

Подруга Фи перевела все это офицеру и добавила еще что-то от себя. И вдруг Фи увидела, как в глазах офицера заблестели слезы.

— Я вижу, что не могу убедить вас, — сказал он представителям рабочих. — Хорошо, сейчас я доложу полковнику о ваших требованиях.

Когда офицеры ушли, рабочие окружили своих друзей, освобожденных из-под ареста. Все наперебой спрашивали, как все это произошло.

Фи обратилась к подруге:

— О чем говорил с тобой офицер?

— Он сказал, что смотрит на наш народ и завидует: здесь даже женщины стойкие и смелые. А что ждет его на родине, он и сам не знает. Может быть, вернется домой и ему останется только покончить с собой.

Уже смеркалось, а вопрос об оружии так и не был решен. Толпа продолжала стоять плотным кольцом вокруг японского штаба. Фи с девушками уговорились вернуться к Ханг дошивать знамена, а пока что разошлись по домам поужинать, потому что работать предстояло, видимо, всю ночь.