Нгуен Динь Тхи - Разгневанная река

Старик чувствовал, что если сейчас захворает, то ему, пожалуй, уже не встать. И то сказать, достаточно пожил на белом свете. А последние месяцы были страшные, люди мерли как мухи, сколько молодых погибло! Жизнь человеческая сейчас что пузырь на воде! Он-то свое отжил… Уж если кому помирать, так это ему, а не тем молодым, которым бы еще жить да жить! Одно хотелось ему еще увидеть собственными глазами. В чайной посетители только и говорили о Вьетмине. Может быть, на этот раз и в самом деле что-то изменится! Очень хотелось старику увидеть, что это за Вьетминь такой, а потом можно спокойно сложить на груди руки и помирать.

Прошло уже немало времени с тех пор, как прилетали самолеты, были они необычные, с двойным корпусом, покружились, прошлись на небольшой высоте вдоль берега, выпустили несколько очередей по барже и ушли в сторону Бакзянга.

Никто так и не узнал, в чем было дело, но японцы вдруг зачастили сюда. Из Хайфона приезжали длинные составы, вагоны отцепляли на полустанке, а через несколько дней переправляли грузы на другой берег. Ты Гать считал, что это было оружие, боеприпасы и рис для японских солдат на севере.

Дней десять Ка пропадал, но вот он вновь появился в лачуге Ты Гатя. Так уж повелось: как только приходил состав и нужны были носильщики, Ка объявлялся непременно. Впрочем, не только он один. Как начался голод, у моста постоянно торчало десятка два-три таких же огольцов. Им было от десяти до четырнадцати, все оборванные, лохматые, отчаянные. Жили они без отца, без матери и сами добывали себе пропитание: переправляли через реку багаж, цеплялись за грузовики и подводы, выпрашивая что-нибудь поесть, а главное — таскали все, что можно, из вагонов, пока они стояли на путях в ожидании разгрузки. Как-то японские часовые поймали мальчишку, таскавшего рис, вымазали дегтем, привязали к столбу и оставили на солнце, и тот умер. Но через несколько дней голодная ватага снова появилась у моста.

Были у Ка двое дружков, с которыми он не расставался. В карманах все трое носили ценнейший инструмент — остро отточенную железку, которой можно легко разрезать мешок с рисом.

И на этот раз они пришли к старому Ты Гатю втроем. У Ка на боку болталась солдатская сумка. Еще с порога он крикнул, широко улыбаясь:

— Вари, дедушка, рис!

— Где это вы так долго пропадали? Я уж заждался вас.

— А мы ходили к самой горе До!

Ка высыпал из сумки в корзину килограмма два рису и протянул Ты Гатю.

— Мы там пробыли, дедушка, несколько дней и все время были сыты. Там всюду, куда ни пойди, — комитеты. Они захватили рис на японской барже.

Потом все трое убежали на станцию. Старик знал: пошли разведать, что за состав там стоит.

Как только сварился рис, мальчишки снова явились, с них ручьями бежала вода.

— Искупались… Хорошо, прохладно!

Мальчишки уселись за поднос и стали быстро орудовать палочками, обсуждая результаты своей «разведки».

— Точно говорю, два вагона с рисом.

— Два вагона! В том вагоне, возле которого часовой, ни хрена нет!

— Увидишь!

— Вы смотрите, ребята. Они теперь стали строго охранять составы — не то что раньше.

Фук, самый младший из ребят, не переставая жевать, достал спичечный коробок и, приложив его к уху, слушал.

— Еще жив? — спросил Ка.

— Жив.

Ка вдруг выхватил коробок, поднес к уху и, улыбаясь, предложил:

— Давай я его выпущу.

— Как это «выпущу»! Это мой жук!

Фук отобрал коробок, сунул в карман и только тогда успокоился.

— Да! — спохватился вдруг Хон. — Мне же нужно выпустить погулять мою черепаху.

Он вынул из кармана маленькую, в половину ладони, черепаху и положил ее на землю. Она вначале лежала без движения, потом осторожно высунула лапки, голову и медленно двинулась в путь.

— Ты сказал как-то о японской барже с рисом. Расскажи-ка подробней, в чем там дело.

— А, это около причала Кот, там три японца везли на барже рис, наши гребцы предупредили крестьян, и те ждали баржу на берегу, недалеко от мели. Ну вот, когда баржа проходила это место, гребцы и посадили ее на мель. Потом попрыгали в воду якобы для того, чтобы стащить баржу с мели. Японцы тоже попрыгали. Тогда гребцы, что остались на барже, шестами перебили японцев, тут подоспели еще люди и стали таскать мешки на берег. Всю ночь таскали. Мы тоже помогали, за это нас накормили вволю и с собой еще рису дали.

После ужина Ты Гать отправился мыть посуду, а ребята все болтали и смеялись. Когда старик возвратился, они уже спали.