Иван Кононенко - Не вернуться назад...

— Курорт! — втягивая пьянящий запах сена, прошептал Коля Головков.

— Всем отдыхать! — скомандовал Соловьев, устраиваясь поближе к дверям — дежурить. — Меня сменит Головков, потом — Якимчук.

О Гале речи не было; ее, порядком уставшую, решили тревожить лишь в случае крайней необходимости.

Вскоре все утихомирились и уснули тем мгновенным и чутким сном, которому научились в условиях изменчивой фронтовой обстановки.

Казалось, никто не заметил их прихода. И все же Соловьев ошибся. Прильнув к щели в дверях, он увидел во дворе немцев.

…Когда углубились в лес, из которого недавно вышли к деревеньке, услышали за спиной треск мотоциклов, глухой шум моторов автомашин. Две мотоколяски подъехали к сараю, только что покинутому разведчиками… Надо было немедленно уходить. И снова, минуя деревни, открытые места и проезжие дороги, шли и шли по немому лесу.

Начала отставать Галина. Тяжелый ее вещмешок несли по очереди все трое; Соловьев, Якимчук и Головков. Головков пошучивал, бодрился перед девушкой:

— Галя! Ты все же имей в виду: твой мешочек я несу дольше всех. Значит, на привале вместе будем цветы собирать.

А чем он еще мог отвлечь ее от тяжелой, безмерной усталости? Вроде и шуточки неказистые, не шутки даже, приговоры, но Галя слабо улыбалась в ответ — значит, помогало.

На привале Соловьев распорядился:

— Головков! На опушку, наблюдать за шоссе!

Головков тотчас взял вещмешок и автомат. Глядя на командира, серьезно спросил:

— Можно, Галина со мной пойдет? А то Якимчук не дает ей отдохнуть, все пристает со своими разговорами.

Молчаливый Якимчук проворчал что-то и отвернулся.

Немного погодя услышали далекий шум поезда. Переглянулись: значит, уцелела дорога, не разобрана? Кто-то из троих обронил мысль: а что, если воспользоваться? На товарняке укрыться просто, зато сэкономятся время и силы. Вышли к насыпи и долго наблюдали. На участке все было спокойно. К тому же место приглядели удобное — подъем, где поезд замедлял ход. Показался состав, и разведчики забрались в него, благополучно проехали до того полустанка, откуда надо было сворачивать в сторону и держать направление на недалекую уже деревню Дайнову — цель своего пути. Они сократили путь почти в два перехода.

…Перед ними, метрах в трехстах, на пригорке красовалась небольшая роща с дубняком и молодыми березками. Неторная полевая дорога, изгибаясь нечаянно брошенной лентой, вела от леса к роще, потом делала пологий изгиб, тянулась дальше на север и терялась где-то в туманной болотистой низине.

— Быстро! В рощу, по одному! — скомандовал Соловьев.

Крохотная полянка оказалась сплошь заросшей травой. Юные дубки выглядывали из-за порослей густого орешника, на ветках которого кое-где виднелись орешки в причудливых резных шапочках.

Отдых. Можно снять с себя вещмешки, ставшие неимоверно тяжелыми, положить рядом оружие и растянуться на траве.

Деревня, где жил старик Афанасий Денисович, отсюда просматривалась хорошо. Вернее, просматривалась не вся деревня, а только часть ее. Другой край, притом больший, прятался за бугром. Между рощей и бугром лежало открытое поле. Деревня еще только просыпалась. Тянулся кое-где дымок из труб, изредка доносился лай дворовых собак. Вот послышался тощий, с хрипотцой петушиный зов, ему откликнулся другой, третий… Все эти неброские вроде приметы поневоле заставляли думать, что гитлеровцев в деревне нет. Соловьев повернулся к радистке.

— Что же, Галина, собирайся в гости к деду. В случае чего — действуй по легенде. Возвращайся поскорее, мы будем ждать здесь.

Оставив пистолет и вещмешок, Галина вышла из рощи. Некоторое время ее спина виднелась в овраге, потом скрылась, мелькнула еще раз — уже на дороге, у самой деревни.

Деревня молчала.

В жаркие июльские дни сорок первого в этих местах шли тяжелые оборонительные бои. Штаб армии тогда находился недалеко от Дайновы. Майор Яблонский хорошо знал эти места: до войны учительствовал в школе районного центра, преподавал историю, а иногда приезжал в Дайнову — поудить на озерах, поохотиться… Как-то вечером, во время ужина, Яблонский рассказывал офицерам о необыкновенно богатых дичью здешних местах. Сидевший неподалеку начальник особого отдела полковник Кленов молча прислушивался к его рассказу. Когда все разошлись, Кленов тихо спросил Яблонского:

— А знакомые здесь у вас есть? Надежные знакомые…

— Есть, товарищ полковник, — зная, что имеет ввиду Кленов, ответил офицер.