Огненные фарватеры

— Устал? — спросил Самсонов.

— Пожалуй, нет. Просто к вечеру притупилась острота восприятия окружающего, что ли.

— Плохо это, соберись! — сказал Самсонов.

Я и сам понимал, что надо собраться. Спрыгнул в шлюпку. Мой «второй номер» уже подтянул ее к борту. И вот мы идем к мине, она метрах в сорока от катера, который лежит в дрейфе. Шлюпка у мины. Командую гребцу разворот и внимательно смотрю на рогатый шар, который медленно приближается. В руках у меня окончательно снаряженный подрывной патрон со шнурком-стропкой, которую необходимо набросить на рог мины.

— Готов? — спросил я гребца.

Не спуская глаз с мины, он утвердительно кивает головой. Теперь мне остается вставить головку спички в пороховую мякоть бикфордова шнура. Напарник мой замер с занесенными для первого гребка веслами. Резко чиркнул коробком по головке спички. Она вспыхнула, и тут же шнур зашипел.

— Табань!

Гребец легко ударил веслами. Вот она, мина, мокрая, холодная, сероватого цвета и почти не тронутая ржавчиной.

— Стоп! — вытянутая рука коснулась рога. Теперь надо быстрее набросить петлю стропки…

— Пошел!

Еще несколько секунд я смотрю на мину, на патрон, подвешенный к ней, на пузыри дыма, поднимающиеся из воды. От них тянет сладковатым запахом горящего пороха.

Первым из шлюпки выпрыгнул на палубу катера гребец. Подал мне руку. Через миг я был наверху и сразу же крикнул Самсонову, что все готово. Пошли.

— Быстро сегодня, — заметил командир. — Конечно, и погода в нашу пользу. Как думаешь, последний галс или еще?

Самсонов беззаботно напевал старую флотскую песенку, а мной вдруг овладело беспокойство. С чего бы это? И тут я все понял. Двигатель, который взял было обороты, остановился. И не сразу, а после того, как что-то рвануло и заскрежетало. Первый взгляд на мину. Вот она, невдалеке, хорошо виден голубоватый дымок от горящего бикфордова шнура. Прикинул, что едва ли сгорел он более чем наполовину. Значит, успею к ней вернуться и сбросить подрывной патрон. Ибо может произойти непоправимое. Я спрыгнул на палубу, затем в шлюпку. «Второй номер» понял меня без слов. Подскочил к кнехту, сбросил конец, да так и остался стоять: фалинь, для прочности сделанный из троса со стальными прядями, внатяг уходил под корму катера!

— Руби трос!

«Второй номер» метнулся в корму, рванул крышку люка. А время шло. Оставалось одно — добираться к мине вплавь. Может, успею?

Последние перед миной метры дались трудно. Но вот она, я рукой коснулся холодного корпуса, хотел было повернуть ее, но пальцы соскользнули. Ударил по воде ногами и сразу едва ли не по пояс выскочил из воды, схватился за свинцовый колпак рога, подтянулся. Я толкнул мину. Не поддалась. Взялся за следующий рог и снова толкнул. И увидел, что гореть до запала бикфордову шнуру осталось сантиметров пятнадцать, и столько же секунд. Сунул руку за ножом, но карман перекрутился. Пришлось мину отпустить и пырнуть. Под водой я сумел расправить карман, достал нож и тут же его раскрыл. Вынырнул. Снова поймал рог мины, полоснул по стропке — подрывной патрон соскользнул передо мной в воду и пошел ко дну… Я еще не успел отпустить рог, не успел подумать, что делать далее, как почувствовал сильный удар: это подо мной в глубине взорвался патрон.

Очнулся уже на катере. Увидел радостные, ласковые лица ребят, командира. Самсонов нагнулся ко мне, похлопал рукой. Что-то сказал. Я не услышал — оглушило.

Поправился довольно быстро, и не уходя с катера, без всяких докторов и госпиталей — в юности всякие болячки проходят быстро. Примерно через месяц я разоружил и обезвредил очередную мину. Но до последней моей, 488-й по счету, было еще очень и очень далеко.

«Каждый военный человек, чтобы не забывать, для чего он существует, поступил бы правильно, если бы держал на видном месте надпись: „Помни войну!”» (Адмирал С. О. Макаров).

Вот оно и подошло, время «Ч». На флагманском тральщике раздался сигнал учебной тревоги, а за ним — на всех кораблях дивизиона. Я выбежал на мостик. В мглистой темноте осенней ночи не разглядеть, что делается на палубе и боевых постах не только у соседей, но и на своем корабле. Вскоре глаза начинают различать, как осматривают свое хозяйство комендоры, как минеры проверяют тралы, буйки, отводители… На стенке взвизгнули тормоза: остановился один «газик», затем другой, третий. И уже поднимается по сходням начальство. А на тральщиках идет экстренное приготовление. Еще немного, и мы уйдем из базы, от стоящих у причалов кораблей. Мы уйдем в море, ибо вот оно, подошло то самое время — «Ч»!