Игорь Бондаренко - Такая долгая жизнь

Двадцать семь немецких истребителей, которые поднялись из Киля, были встречены таким огнем «этажерки», что тотчас же отскочили. Тут на немцев навалились «спитфайеры». Весь в петлях инверсионных газов, гудящий, стреляющий клубок прокатился над Кильским каналом, над перешейком и удалился в сторону моря.

Над Балтийским морем уцелевшие немецкие истребители отстали, повернули назад.

Первые эскадрильи авиасоединения уже достигли острова Лолланд. До Ростока оставалось лету около тридцати минут…

«Боргвард» проехал Нептунверфт, бензозаправочную станцию и большой гараж фирмы «Мерседес». На Доберанерплац они свернули налево, у Штайнтор тоже налево и вниз. Здесь неподалеку и располагалась городская товарная станция. С одной стороны станции были подъезды к разгрузочным рампам. С другой — через дорогу — находился завод Хейнкеля Бляйхештрассе.

Машина остановилась у двухэтажного здания управления станции. Вильям неторопливо вылез из кабины.

— Оставайся здесь, я скоро приду, — сказал он Володе.

— Хорошо.

Напротив товарной станции под холмом располагалось бомбоубежище. Холм возвышался над дорогой метров на десять.

У дверей убежища стояли дежурные с повязками со свастикой. В это убежище русских не пускали. Под зданием станции тоже было убежище, но оно не надежное. Володя уже не раз попадал под бомбежки и разбирался в этом.

В марте сорок четвертого года Росток бомбили скоростные бомбардировщики «москито». Стоял тогда пасмурный день. Налет был неожиданным. Без тревоги. Был, правда, форалярм, который длился, как и в этот раз, почти два часа. Многие о нем забыли. И вдруг из-за низких облаков послышался гул моторов над головой. Взрывы бомб, лихорадочная стрельба зенитных установок…

Бомбили тогда Нептунверфт, но зацепили и «Мариене», железнодорожную станцию, деревообделочный цех и тридцать шестой, нефтехранилище. Был воскресный день. Только «транспортники» работали. Двое русских погибло во время той бомбежки.

Неделю назад был налет на завод «Арадо» в Варнемюнде. Когда загудела тревога, Володя побежал не в щель, а к берегу залива. Здесь под песчаным откосом, «на воздухе», было спокойнее. По крайней мере, видишь, где смерть.

Многие русские и поляки прибежали тогда на берег. На их глазах и произошла вся бомбежка. Сначала самолеты пролетели над «Мариене». Как бы вынюхивая, высматривали свою жертву. Был ли это маневр — зайти на бомбежку с суши — или действительно флагман «прицеливался», искал то, что ему нужно, а заход с суши давал точную ориентировку, Володя не знал. Самолеты снова прошли над «Мариене». Все ждали, что вот-вот на их головы посыплются бомбы. От гула моторов дрожала земля, дрожали стены зданий, воздух. Самолеты, как обычно, шли высоко, порядка девяти-десяти тысяч метров. Истребители же американцев неожиданно пронеслись над самыми головами, начисто оглушив, повергнув всех наземь, как порывом ураганного ветра. Пули крупнокалиберных пулеметов беззвучно впивались в песчаный берег. Несколько человек не поднялось с земли. Легли и не встали.

Гул был таким мощным, что почти не слышались выстрелы зенитных орудий. Стреляли только тяжелые калибры, а их было немного.

Один самолет подбили. Он задымил, круто пошел вниз, истошно, как бы в страхе, завывая. Никто из экипажа не успел выпрыгнуть. Все погибли. Когда же подбили второй самолет, оттуда тотчас же посыпались черные точки, которые росли на глазах. Над ними вспыхивали на солнце белые «зонтики».

Потом самолеты сделали разворот и пошли прямо на Варнемюнде. Когда они достигли завода «Арадо», казалось, началось извержение вулкана. Только вулкан этот бил не из-под земли, а извергался сверху.

Железная лава, начиненная взрывчаткой, сыпалась на землю, а с земли поднималось облако дыма, пыли, гари. Облако это росло, растекалось, заслоняя солнце и само небо…

Бомбили Висмар, Штральзунд. Огненное кольцо вокруг Ростока все сжималось и сжималось…

Тревогу дали, когда Гросс-Вильям вышел из здания станции. А может, он вышел потому, что по радио объявили: тревога.

— Нужно уехать, Вильям. Нужно уехать за город… Ведь в это хорошее убежище нас не пустят, — старался убедить Володя немца.

— Ах, квач (ерунда). Налета не будет.

— Почему ты думаешь так?

— По радио передали, что самолеты идут над Балтийским морем.

— Мы тоже на берегу Балтийского моря…

Но эти слова Вильям как бы пропустил мимо ушей.

— Пойду еще послушаю радио, — сказал он.