Алик Гасанов: Скотина такая. Рассказы о жизни, про жизнь и за жизнь сборник №5

© Алик Гасанов, 2017

ISBN 978-5-4483-9244-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Жил да был в нашем селе один мужичок. Мужик, не мужик, а паренёк один. Лет тридцать ему было, или чуть за полтинник, не помню точно, но пацан уже отслуживший, короче говоря. И звали его Колей. То есть не звали его никто никуда, а имя у него было такое – Николай. Я слышал, что мужик он был хороший, и его то Коляном, то Мыколой пытались, а он всегда скромненько так, но твёрдо: «Нет, ребята, зовите меня просто – Николай.»

И было у Николая как в песне – ни кола, ни двора. В общаге он нашей комнату занимал, короче говоря. А общага наша была на самом краю посёлка, как пройдёшь овражком, и чуток повернёшь мимо дома бабы Тани, так сразу спускайся вдоль реки (там, кстати источник святой у нас!), и иди повдоль коровника, и почти возле самого кладбища – резкий поворот на шоссейную дорогу. Видите? Вот так если прямо по прямой пойдёте, то через 1294 км вы будете уже в Тольятти, а чтобы к общаге подойти, то это вам надо совсем в другую сторону. Вон там, прямо на краю улицы белёный дом без крыши за заборчиком. Видите? Вот это она и есть.

А леса тут, мужики… Нигде таких лесов я не видал больше. Нет, всяк кулик, конечно, свои Хельсинки нахваливает, а таких лесов, как на Кубани-матушке нет ни где на свете. Вы когда-нибудь видели дуб высотой в полста метров? И тот дуб у комля вдесятером разве что обхватишь! А кора такая глубокая-корявая, что по ней, как по ступеням ходить можно. А вишню с яйцо вы видели? Сами вы «тополь»! Я вам про дуб, а вы мне… Тополя тут такие, что их самолёты облетают. Между веток. Клянусь! Вот вы возьмите сейчас яблоко средних размеров и ножик. Возьмите-возьмите! Осторожно яблоко разрежьте пополам. Теперь одну половинку положите жопкой кверху на ладонь. Положили? Вот хотите верьте, а хотите нет – а на Кубани у нас такие божьи коровки. Вы не смейтесь, вы вторую половинку кушайте на здоровье, а эту на руке взвесьте. Представляете? Божья коровенция таких габаритов. У нас и мотоциклистов нету по-этому. Не дай бог такая коровяка в харю… На бреющем полёте. А червей дождевых вы у нас видели? Да-да, червей. Для рыбалки. Угу, посмотрел бы я на вас… Тут у нас черви, как… Вы ветчину кушаете? Колбаса такая. В магазине видели? Здоровенная такая колбасища, на ногу уронишь, хромать будешь, ей-богу. Такой колбасенцией если хорошенько размахнуться, можно от бандитов обиваться! А-то! Вот так вот двумя руками взяться, и по морде ветчиной с размаху. Попробуйте. Ну, так вот, врать я не буду – черви тут у нас чуть-чуть поменьше, конечно, но длинные-е-е… Сколько раз помню, на рыбалке начнёшь червя из баночки доставать, тянешь его, тянешь, тянешь его, тянешь… А он не кончается! Уже наматываешь его, падлу, наматываешь, а он всё тянется и тянется… А вы чё думали? Да тут черви, как сволочи огромные! Рыба из воды выскакивает от испуга! К реке подходишь – отовсюду рыбьи рожи из воды выглядывают, боятся, что ты червей припёр опять! Были бы руки у рыбей, они бы ими крестились бы, ей-богу! У рыбов, я имею ввиду. Ну, у них, короче.

И вот, короче говоря, наш Николай очень любил нашу природу. Да и как не любить её? Красотища вокруг такая, что… Очень красиво, короче говоря. А Коля-то ишо и с прибабахом парень. Увидел на полянке – осинку ветер уронил. А осинка ровненькая, чистенькая, на пенёчек прикорнула, лежит себе, как качеля. И Коля приладил осинку к пеньку, обстрогал лишнее, глядишь, и народ приметил. Тут народу много ходит. Раньше обычно присядут на пенёк, отдохнут, да красоте порадуются, а теперь гляди, качелька, и приятно и красиво. Николай качельку с обоих сторон сидушками снабдил, да не простыми, резные мудрёные полешки сложил, и со спинкой, и с перильцами. По всей осинке прошёл узором лихим, петухами серёдку расписал, а по бокам кренделей всяких нарезал собственноручно. Кто не выйдет на полянку, так и ахнет! Не качелька, а диво-дивное! Сколько раз видел – выползет из чащобы грибник какой, язык на плечо, паутина в волосах, весь во мху и комарах, а тут качелька стоит, словно в раю, и ахнет грибник, аж корзинку уронит, и сопля из носу тянется до земли – чудо-невиданно! И всяк к качельке подступает с опаской, озирается: это чья ж красота такая неописуемая? И вдоль качельки пройдётся, и со всех сторон посмотрит-заглянет, и опять оглянется – да чьё ж это чудо такое среди лесу? И качается на качельке народ, и осторожно и бережно, и жалеет её, глаз с неё не сводит, не налюбуется.