Игорь Бондаренко - Такая долгая жизнь

А вот еще пара: влюбленные. Она — блондинка, молодая, в облегающем платье. Он — тоже еще молод, но лысоват. Идут, как дети, держась за руки. У него на лице написано: «Я в отпуске, хочу получить все». У нее: «О боже! Неужели существует такая любовь?»

Две подружки (по дому отдыха, конечно) радуются встрече.

Еще издали одна кричит другой:

— Купила?

— Да! (В руках у нее сверток.)

— Ой! Покажи!..

Кое-что Алексей действительно угадал. Красивая женщина была замужем, звали ее Клара, но не столь она уж была неприступна, как показалось на первый взгляд. Около нее всегда вились мужчины, и она не была с ними холодна…

Влюбленная пара оказалась молодоженами. Толстячок — бывшим спортсменом, даже рекордсменом. Но три года назад он оставил спорт — стало пошаливать сердце. Действительно, любил поесть — в столовой всегда просил добавки. Было время, ограничивал себя в еде, теперь позволял…

Первый раз в своей жизни Алексей был в доме отдыха. Если бы ему раньше сказали, что от безделья можно устать, он бы никогда не поверил. Но это было так. Он устал от ничегонеделания.

К концу срока Кавказ уже не казался ему таким красивым. Человек привыкает ко всему. К красоте — тоже. И море было синим, ласковым, теплым, на месте стояли сказочно красивые горы, и пальмы по-прежнему были великолепны, но Алексей уже заскучал, хотел домой, хотел скорее увидеть своих.

Дома отпуск проходил совсем иначе. Приусадебный участок, огород. Там надо подкрасить, там подбелить, там подкопать — работы всегда хватало. А тут с утра и до ночи — ешь, купайся, гуляй. Надоело.

Алексей решил уехать на три дня раньше срока, вернуться в Таганрог на пароходе.

Навел справки: пароход останавливался в Анапе, Новороссийске, Керчи, Бердянске, Мариуполе, а в этих городах Алексей никогда не бывал.

Алексей на пристань пришел пораньше. Но пассажиры с чемоданами, оклунками уже штурмовали трап.

Его внимание привлекла молодая женщина. «Загорелая, как шоколадка», — подумал Алексей. Следом за ней шел кудрявый, похожий на грузина. Женщина обернулась. «Лариса! Не может быть».

И тут она ступила на палубу. Алексей потерял ее из виду. Народу уже стало поменьше. Алексей предъявил билет вахтенному матросу, нашел свою каюту.

Было душно, железо нагрелось — дышать нечем.

Спасаясь от духоты, другие пассажиры тоже выходили на палубу. Но женщины, похожей на Ларису, среди них не было. «Обознался», — решил Алексей.

Пароходик дал гудок. Голос у него был басовитый. «Вот так и человек бывает: сам с ноготок, а голосище — что у великана».

Отдали швартовы. Медленно миновали пирс. Легкая зыбь рябила море, пароходик слегка покачивало.

Повеяло прохладой. Солнце уже висело низко, круглое, ярко-красное — на ветер.

Внизу гулко стучал дизель. Люки в машинное отделение были открыты. Оттуда тянуло знакомым запахом — соляркой, машинным маслом. Алексей вспомнил своих ребят-водителей, гараж, завод…

Солнце уже садилось в воду.

Алексей проголодался — привык ужинать в доме отдыха в одно и то же время. Пошел в ресторан и сразу увидел — она! Лариса!

Рядом с ней тот самый чернявый, похожий на грузина. Сидят за столиком вдвоем — это уже не случайность.

— У вас свободно? — спросил Алексей.

Грузин лениво посмотрел на Путивцева, не спешил с ответом, наконец процедил:

— Садысь…

У Ларисы удивленные глаза. Она не ждала этой встречи.

— Здравствуй, Лариса.

— Здравствуй, Леша.

Алексей сел.

— Гиго, — сказала Лариса, — это мой добрый знакомый, земляк. Знакомься.

Гиго протянул руку:

— Из Тифлиса я, слышал?

— Слышал.

Разговор как-то не вязался. У Гиго нервно подергивался кончик уса.

— Лара, я сейчас приду, — сказал он, поднимаясь из-за стола.

— Ты откуда выдрала этого чмыря? — спросил Алексей, когда они остались вдвоем.

— А чем он тебе не нравится? Посмотри, какой красавчик. Глаза большие и преданные, как у коровы, а усы…

— Давно ты с ним познакомилась?

— Четыре дня назад. Деньги кончились — и познакомилась. Он мне билет на пароход купил и увязался за мной.

— Как у тебя все просто: деньги кончились, познакомилась… Почему Ананьину не дала телеграмму?

— Не захотела.

— Но ты сказала ему, что ты замужем?

— Да.

— А он?

— Сказал, что любит до гроба. Может, я замуж за него выйду.

— При живом-то муже.

— Можно развестись, это сейчас просто.

— Но ты ж его не любишь!

— А ты откуда знаешь?

— Да уж вижу…

— Много ты видишь!