Тоне Светина - Волчата

Старик подозвал посыльного, что-то сказал ему и велел поскорее бежать в штаб партизанской бригады. Потом познакомил ребят с Кларой.

— Вот это — Душко Гаич, а это — Боса. Их тоже Кудела разыскивал, хотел убить. Это они отомстили Стипе Баканяцу за все его преступления. Посмотри, какими героями стали! В любое время сюда, на Козару, приходят, никого не боятся. Они у меня на наблюдательном пункте находятся. Мимо них и птица незамеченной не пролетит.

Когда сели ужинать, вернулся посыльный из штаба и принес весть о том, что гитлеровцы начали очередное, седьмое по счету, наступление на партизан.

Наступление немцев и на этот раз захлебнулось. Партизаны прочно удерживали свои позиции. Освобожденная от оккупантов территория Югославии с каждым днем расширялась. Фашисты все чаще и чаще были вынуждены переходить от наступления к обороне.

Спокойнее стало и на Козаре, куда гитлеровцы и усташи теперь боялись соваться. Крестьяне снова начали обрабатывать землю, в сожженных селах строили себе временные жилища, уверенные, что партизаны их в обиду не дадут.

В то лето на Козаре урожай был богатый. Наголодавшиеся за зиму люди радовались теперь спелому колосу. Отвыкли люди от хлеба, да и партизан надо было подкормить.

Душко и Боса тоже поработали на земле — вспахали свою делянку, посеяли на ней ячмень, посадили картошку и фасоль.

Всем миром было решено помочь Муйо Бегичу построить новую мельницу. Ведь скоро урожай собирать, а зерно молоть негде. На место, где когда-то стояла мельница, пришли все, кто был способен работать, даже жители окрестных сел. Душко и Боса тоже включились в работу.

К середине лета мельница была готова. Муйо не мог поверить своим глазам. Решили все вместе отпраздновать это событие. Когда люди собрались вокруг костра, ребята забросали лесника Михайло вопросами:

— Дедушка, а когда войне конец придет?

— Потерпите еще немного, ребята, скоро.

— Как думаете, дедушка, до снега успеют наши или опять зимовать придется?

— Знаю, что здесь, на Козаре, у нас больше не будет ни гитлеровцев, ни усташей. Можете быть за это спокойны. Русские повсюду громят фашистов.

Костер весело разгорелся. Языки пламени взметнулись высоко к небу.

Парни, девушки, старики — словом, все, кто пришел строить мельницу, взявшись за руки и образовав большой круг, танцевали коло. Подошли партизаны и тоже встали в круг.

Вперед вышел командир партизан и высоким, красивым голосом запел:

Наконец наступил долгожданный момент. Все замерли, ожидая, когда Муйо и Михайло пустят мельницу. Вот затвор плотины поднялся, и вода, урча и пенясь, устремилась по желобу вниз. Завертелись жернова… Теперь муки будет вдоволь.

Первой подошла поздравить Муйо его дочь, которую, как и покойную его жену, звали Ханкой. Держа ее за руку, шел шестилетний сын. Муж Ханки погиб на Сутьеске, и она решила вернуться к отцу, чтобы не оставлять старика одного и помогать ему в работе на мельнице.

Люди разошлись по домам далеко за полночь. Костер постепенно догорел, и только отдельные угольки все еще вспыхивали в темноте. На скамейке возле мельницы остались Михайло и Муйо. Старые друзья курили трубки и мирно беседовали.

— После войны, Муйо, все изменится к лучшему. Вот ты говоришь, ваш аллах всемогущ и справедлив. Тогда скажи, как же это он допустил, чтобы вокруг такое творилось, чтобы люди убивали друг друга? Помнишь, как мы с тобой воевали в первую мировую? На ней гибли миллионы. А что получилось? Та война породила новую войну. Вот ты мне и скажи: во что ты веришь сейчас, после всего того, что с тобой случилось? Неужели по-прежнему в коран заглядываешь?..

Муйо всегда старался избегать разговоров на эту тему, но на этот раз не мог остаться равнодушным к словам друга.

— Я верю в человеческий разум и благородство. Рано или поздно люди узнают, кто их обманывал, кто толкал в пропасть, — ответил он.

— А я, — задумчиво начал Михайло, — верю в силу, которая, следуя справедливым законам, обновляет жизнь. Там, в лесу, я много думал над этим. И сила эта, Муйо, заключается вовсе не в коране, а в наших руках, в руках человека. Вот, к примеру, ты, скажем, плывешь в лодке. И вдруг налетает шторм. Так что же, ты поднимешь весла и будешь звать на помощь своего аллаха? Сразу ко дну пойдешь. А если не сложишь весла и будешь грести, то спасешься. Или, скажем, не взялись бы мы вовремя за оружие, так фашисты нас бы как овец перестреляли…