Тихомир Ачимович - Космаец

— Я тоже, я добровольно, — послышался детский голос с левого фланга, и из строя выбежал, прихрамывая, Младен Остойич. В куртке без рукавов, с широким ремнем, на котором болтался тесак, мальчик вызвал смех.

— Ну куда ты пойдешь в таком виде, ты нас осрамишь перед сербскими четниками, — закричал Звонара.

Младен надул тонкие губы, хмуро взглянул на Звонару и молча показал ему язык.

— Ого, какой он у тебя длинный, наверное, и до задницы достать может, — нашелся Звонара.

Партизаны такой народ, дай им только возможность посмеяться — они не станут задумываться, что их ждет через полчаса. Даже комиссар не удержался от смеха.

— Тише вы, чтоб вас черти съели. Ишь, разоржались, небось и на том берегу четникам слышно, — едва удерживаясь от смеха, прикрикнул на бойцов командир роты.

— Как бы не так, услышат, Дрина вон как шумит, — ответил ему Космаец. — Слышишь, как воет, будто голодный зверь.

Все посмотрели на Дрину так внимательно и настороженно, словно раньше не слышали и не замечали ее. Сквозь ветви видны были беспокойные волны, они бешено неслись по камням, пенились и завывали голодными волчьими голосами. Вот она, Дрина, в которой нашли вечное успокоение тысячи сербов и боснийцев, турок и австрийцев, Дрина, о бешенстве которой сложены бесчисленные легенды и сказки.

Бойцы спустились к воде, несколько минут молча смотрели. Уже светало, из темноты выступали контуры берега, поросшего густым лесом. И все мертво, никаких признаков жизни, только река клокочет, скачет по каменистым порогам, злобно воет, извивается как змея, бьется о берега, подмывает и увлекает за собой камни. Все свои сто пятьдесят километров Дрина пробивается сквозь скалы и только иногда вырывается на равнину, которая занимает не более сотни метров. Здесь река словно собирает силы, отдыхает, потом снова кружится в водоворотах и продолжает свой путь по камням, меж скал, стиснутая огромными глыбами, закованная в каменные кандалы, рычит, словно требует свободы. Кое-где над рекой краснеют кровли крестьянских домов, окруженных садами и густыми рощами. Иногда села тянутся цепью на несколько километров, не поймешь, где кончается одно и начинается другое. У кривых тропинок лепятся корчмы, где в хорошие времена пили вино мелкие торговцы, лавки с закрытыми витринами, запертые на засовы кузницы.

Сейчас от всего этого веет тоской и запустением. Не слышно ни лая собак, ни заливистого петушиного пения, которое так звонко и тепло раздается в лесу. Все тихо, мирно, все уснуло. По приказу командира четников петухам свернули головы, собак перестреляли, а люди… О них никто не заботился, они ушли подальше от Дрины, где всю войну шли кровавые бои.

— Товарищи, — командир роты собрал вокруг себя добровольцев, они присели в кустах у реки. — Мы не знаем, что ждет нас на том берегу. Мы должны туда перебраться первыми как разведчики, занять плацдарм, обеспечить высадку батальона и бригады… Надеюсь, что мы выполним приказ командования, только будьте осторожны, не попадитесь четникам в лапы… Поторопитесь, уже светает, мы должны переправиться, пока над рекой туман. Когда выйдет солнце, туман разойдется… Четники наверняка ожидают нас.

— Сербы, когда ждут гостей, обязательно жарят поросенка на вертеле, — пошутил Космаец.

— И ракию гонят, — добавил Стева.

— Хватит трепаться, — оборвал их Божич, — вы здесь не на базаре… Быстрей собирайтесь. Возьмите только оружие и патроны. Гранат побольше. Штефек, не забудь ножницы, вдруг там попадется проволока.

Пока добровольцы готовились к переправе через реку, вся рота помогала им: комиссар и несколько партизан отдирали доски от старой развалившейся мельницы и делали плоты, некоторые бойцы связывали циновки, тащили к берегу хворост, доски, даже двери с мельницы, плетни. Но стоило опустить все это на воду, как река тут же проглатывала добычу. Ристич понимал, что переправиться без лодок невозможно, но где их теперь найдешь, когда сам черт где-то спрятался, и только они, величайшие в свете неудачники, должны прорваться туда, куда надумали. Время торопит их.

— Товарищи, да ведь жили же здесь когда-то люди, должна где-нибудь найтись лодка хоть для разведчиков, — обратился комиссар к бойцам, — а мы уж за ними. Должны быть лодки на берегу Дрины.

— Нет нигде, товарищ комиссар, я под каждый куст заглядывал, — ответил Мрконич и развел руками.

— Нет, не может этого быть, что-нибудь да должно найтись! — взволнованно воскликнул Ристич, — идите, ищите.