Павел Васильев - Повести

Подошли к избе. Егор сделал Степану знак рукой, чтобы Степан ждал, а сам подкрался к окошку, заглянул.

— Что там? — подойдя и привстав на завалинку, шепотом спросил Степан.

В избе молодая женщина в одной нижней рубашке сидела напротив лампы и кормила грудью ребенка.

И вдруг из-за угла избы тявкнула собачонка. Она выскочила и бросилась к Егору, залилась громким лаем. Егор, замахнувшись на собачонку, отшатнулся к изгороди. И сразу же в другом дворе загумкала собака, ей отозвалась еще одна. И по всей деревне залаяли собаки.

Егор и Степан шли вокруг огородов, огибая деревню, а собаки лаяли на них.

И опять Егор со Степаном шли лесом и снова полем. Так они кружили по окрестности, а ночь уже подступала к рассвету.

Они вошли в деревню и постучали в дверь крайней избы.

— Кто здесь? — заспанным голосом, выходя в сени, спросила женщина.

— Свои, — надавив на дверь и пригнувшись, тихо сказал Егор.

— Кто «свои»?

— Что, не узнаешь? — сказал он так же спокойно и тихо.

Женщина подождала, помедлила, очевидно пытаясь припомнить, кто же это, и отворила. Она ойкнула, но Егор уже прошел в избу.

— Тихо, тетка, — Степан закрыл дверь.

— Чего надо-то? — испуганно глядя на винтовку, спросила женщина.

— Кто это, мам? — высунулся с печи белобрысый подросток. Он глянул, прищурясь, и вмиг вся сонливость исчезла, он сел и, спустив с печи ноги, хмуро уставился на вошедших.

— Собери-ка поесть, — приказал Егор женщине. — Да побыстрее. Не рассматривай, нечего смотреть.

Женщина сразу засуетилась возле буфета, все еще быстро и боязливо посматривая то на Степана, то на Егора.

— А вы кто такие? — строгим сердитым баском спросил подросток.

— Не твое дело!

— А что вы врываетесь?

— Заткнись давай!

Из-за плеча подростка выглянула девочка, маленькое курносенькое личико, растрепанные волосенки. Испуганно прижалась к брату.

— Деньги есть? — спросил Егор.

— Никаких денег у нас нет, — ответил подросток.

— Да какие же у нас деньги, — плаксивым голосом сказала женщина. — Одна работаю, а вон двое на шее.

— Сколько есть, все давай.

— Нет у нас, — повторил подросток.

Но Егор уже шарил по мелким ящикам буфета.

— В сундуке, наверное?

— Пусть берет, пусть! — сказала женщина, покопалась в жестяной банке из-под чая и швырнула на стол несколько затертых бумажек.

— А ты особо не вякай, — сказал Егор подростку. — А то вот прикладом по скулам как садану!

Но подросток ничего и не говорил, он пристально смотрел на Егора, и на губах его была презрительная гримаса: «Мерзавец!»

Женщина поставила на стол тарелку с квашеной капустой, выложила хлеб. Егор и Степан жадно набросились на еду. В избе было тихо, только слышалось, как они торопливо жуют, глотают, да в лампе потрескивал фитиль. И Степан расслышал, как девочка шепотом спросила у брата: «Кто это?» Степану почудилось, что брат ответил: «Бандиты».

— Ты, тетка, никому не говори, что мы тут были, — пригрозил Егор. — И своим скажи, — он кивнул в сторону ребятишек, — чтобы рта не открывали. А то под открытым небом будешь ночевать. Поняла? Зерно есть? Где зерно? Соль?

— Проваливай отсюда! — спрыгнул с печи подросток.

— А, сука! — Егор ударил его наотмашь.

— Сынок, сынок! — закричала женщина, оттаскивая и закрывая собой мальчишку. — Бери вон, в чулане! — крикнула Егору.

Егор полез в чулан, а женщина сердито затолкнула подростка в угол за занавеску. Егор втащил в избу тяжелый мешок, развязал и часть зерна отсыпал на пол.

— А ведь ты Барканов? — вдруг сказала тетка.

Егор вздрогнул и приподнял голову.

— Твоя мать к нам в гости ходила. Моей старшей сестре подружкой была.

Егор покатал мешок, поворочал нерешительно и, зло сплюнув, вскинул на плечо.

— Обозналась… Не было у меня матери…

Оглянувшись, Степан увидел устремленные на него ненавидящие детские глаза.

«А мои-то ребятишки? Тоже… Вот так же?»

Болью отозвалось у него в душе то последнее, что называлось еще человеческим.

Степан ввалился в землянку, крикнул:

— Милиция!

— Где?

Егор в одно мгновение очутился возле дверей, как будто и не лежал, не спал на нарах, а только и ждал этого момента. Прежде чем выглянуть за дверь, щелкнул затвором винтовки, вогнал патрон. Лицо его побледнело, а ноздри нервно раздувались.

— Много? — все еще не выглядывая, спросил он.

— Троих заметил.

— Близко?

Отстранил Степана и выглянул из-за косяка. По направлению к землянке, как по воде, заныривая и появляясь над пушистым снегом, бежала маленькая рыжая собачонка, уши будто у лисы, острые, хвост колечком. Громко тявкала. Но Егор смотрел поверх нее, на пошевеливающиеся кусты. Там шли. Только в одном месте. Снег осыпался с покачивающихся веток. Егор высунулся повыше и быстро огляделся.