Мэтью Риджуэй - Солдат

Мне очень нс хотелось покидать свой комфортабельный приют в Вестфалии, но нужно было смотреть вперед и готовиться к новым операциям. Монтгомери я нашел в гуще леса. Обычно он оставлял свой главный командный пункт в распоряжении начальника штаба, а сам с небольшим числом офицеров устраивался на вынесенном вперед командном пункте, где без всякой помехи мог обдумывать свои планы. Я уже встречался с ним раньше: перед вторжением в Нормандию, а затем в Арденнах, когда мой корпус некоторое время был у него в подчинении. Поэтому Монтгомери знал меня достаточно хорошо.

Очевидно, фельдмаршал вполне доверял мне, так как он дал мне такие указания, о каких мог только мечтать боевой командир. В общих чертах рассказав мне о моей задаче, Монтгомери затем сказал:

— Немного дальше по дороге находится Демпси. Вы оба когда-то работали вместе. Отправляйтесь к нему и согласуйте все между собой. Потом возвращайтесь сюда, я устрою вас на ночевку.

Встретившись со своим старым другом генералом Демпси, 2-ю армию которого я поддерживал при форсировании Рейна, я согласовал с ним штаны предстоящей операции. Мой корпус должен был прикрывать фланг армии Демпси, когда она будет наступать к Ютландскому полуострову.

Я расстался с Демпси не без сожаления, так как полагал, что за сервированным им столом можно будет согреться после моего путешествия под дождем и снегом. Насколько мне было известно, Монтгомери — любитель чая и избегает алкоголя во всех его видах.

К моему великому удивлению, когда я сел за стол у фельдмаршала Монтгомери в его небольшой полевой палатке, он спросил меня, не хочу ли я вина. Разумеется, я не отказался. Его предложение не означало, однако, что сам он нарушил зарок воздержания — от спиртных напитков — фельдмаршал не прикоснулся к вину. А вино было превосходное.

Не мешкая, мы готовились к наступлению на север. Все чувствовали, что конец войны близок и паше наступление может оказаться последней боевой операцией в этой войне. Рано утром я сел на самолет с небольшой группой офицеров. Затем я пересел на виллис, чтобы изучить местность, по которой должен был наступать мой корпус. Мы были на южном берегу Эльбы. За рекой находились немцы, разбитые в тяжелых сражениях, но еще не оставившие мысль о сопротивлении.

Во второй половине дня я спустился на берег реки осмотреть местность. Маскировался я не слишком тщательно, но огня на себя не привлек. По ту сторону широкой реки было все спокойно.

В пустой ферме на берегу мы нашли громадную корзину со свежими яйцами. Я с опаской взял несколько яиц — с опаской потому, что недавно добродушные, но бережливые голландцы подняли скандал, обвиняя парашютистов 82-й дивизии в грабеже и насилии. Я расследовал этот случай и установил, что голландцы кипятились из-за сущей ерунды: голодные парашютисты забрали из небольшого курятника, принадлежавшего голландцам, цыплят и яйца. Парашютисты сообразили также, что бегущих немцев быстрее и легче преследовать на велосипедах, и поэтому реквизировали несколько велосипедов. Это послужило причиной громкого скандала, й я отнюдь не хотел раздувать нового пожара из-за каких-то яиц. Но я не пробовал свежих яиц с тех пор, как уехал из Англии, и считал их вполне законным трофеем войны. К тому же, если яйца хранить слишком долго, они портятся, и тогда ими можно разве что бросаться. И мы съели эти яйца с большим удовольствием. После разведки, во время которой мы «старались не привлекать внимания противника, я начал серьезно обдумывать положение Мне казалось, что здесь мы сможем сделать стремительный бросок и захватить за рекой плацдарм шириной около 400 метров до того, как немцы организуют сопротивление. В это время с нами еще не было боевых частей, но я знал, что один батальон 82-й дивизии генерала Гейвина должен подойти сюда с наступлением темноты. Мы дали бы ему отдохнуть до рассвета, а затем перебросили через реку на штурмовых десантных средствах. Так мы и сделали. Батальон беспрепятственно переправился через реку и тут же стал наводить понтонный мост, по которому должны были перейти остальные части.

Мост нужно было построить как можно скорее, потому что один батальон нс мог бы долго удержаться за рекой, в случае если бы немцы энергично контр атаковали его.

Наводили мост два необстрелянных саперных подразделения. Вероятно, одно из них участвовало с бою в первый раз. Начали саперы хорошо, но когда немцы с того берега открыли — по береговому плацдарму артиллерийский огонь, работа замедлилась. Начавшись с редких, случайных выстрелов, огонь становился все сильнее и сильнее. Тому, кто еще никогда не был под огнем, это нс могло понравиться. Саперы попрятались, и работа приостановилась.