Мэтью Риджуэй - Солдат

Полет из Гонолулу в Вашингтон — один из наиболее длинных на мировых авиалиниях беспосадочных перелетов над водой — мы проделали без приключений. На аэродроме в Вашингтоне меня встречал генерал Брэдли. Отправив Пенни и Мэтти в отель, я поехал прямо в Белый дом на совещание с президентом Трумэном. Президент был крайне озабочен вопросом, который непосредственно относится и ко мне, — восстаниями военнопленных, вспыхнувшими в Корее. Он потребовал доложить об этих восстаниях, и я сообщил ему о всех принятых нами мерах. Я объяснил, что не поддающиеся убеждению коммунисты в лагерях военнопленных держали себя все более и более вызывающе и никому не подчинялись. Это неподчинение дошло до того, что комендант лагерей военнопленных генерал Додд, который пытался вести переговоры с военнопленными в лагере па острове Коч-жедо, был схвачен ими и теперь задерживается там в качестве заложника.

Это произошло как раз за несколько дней до моего отъезда с Дальнего Востока, Генерал Кларк уже прибыл в Корею, чтобы сменить меня, и для меня самым простым было бы передать ему все дела и сказать: «Вот, Кларк, теперь это твоя забота».

Но мне не хотелось передавать такое тяжелое наследство своему старому другу, которого назначили на должность совершенно неожиданно для него. Поэтому, получив известие о захвате генерала Додда, я вылетел с генералом Кларком в Корею, чтобы на месте обсудить этот вопрос с командующим 8-й армией генералом Ван-Флитом.

Как выяснилось на совещании с генералом Ван-Фли-том, он собирался начать переговоры с военнопленными об освобождении генерала Додда. Эта процедура заняла бы около сорока восьми часов, и такой выход меня не устраивал. Но любой наш шаг мог помешать мирным переговорам в Паньмыньчжоие. Нужно было узнать мнение адмирала Тернера Джоя — нашего представителя на переговорах. Вместе с Кларком и Ван-Флитом я полетел в Сеул к адмиралу Джою. Он согласился, что мы должны требовать немедленного освобождения Додда и поддержать это требование силой.

Тогда я письменно приказа;! Ван-Флиту немедленно навести порядок в лагерях военнопленных и поддерживать его, используя для этого необходимые силы. Чтобы Выполнить мой приказ, пришлось с севера перебросить на остров Кочжедо танковый батальон 3-й дивизии. 320 километров ои прошел своим ходом, а затем на танкодесантных транспортах был доставлен к острову, где находились лагери военнопленных. Я решил, что если красные военнопленные попытаются оказать сопротивление или затянуть выполнение наших требований, мы будем стрелять, и хотел, имея наготове смертоносное оружие, с толком использовать его. Но применить силу не пришлось. Когда коммунистам стало ясно, чго мы твердо решилподдержать наши требования силой, генерал Додд был освобожден, и положение нормализовалось.

По-моему, вопрос о военнопленных в Корее вообще неправильно решался ответственными за него офицерами. Наиболее враждебно настроенные красные держали себя в лагерях вызывающе и с самого начала не подчинялись, делая все, чтобы спровоцировать нас: ночи напролет они пелиперми, собиралисьтолпой у изгороди и оскорбляли охрану. Нужно было немедленно пресечь это. В Пекине подняли бы звериный вой, но зато мы избавились бы от многих неприятностей и затруднений в будущем.

Трумэн выслушал мой подробный доклад очень внимательно и сказал, что он полностью одобряет принятые мною меры. Когда официальные вопросы были обсуждены, президент предложил генералу Брэдли и мне пройтись по вновь перестроенному Белому дому. С гордостью владельца, показывающего свое новое жилище, он рассказал нам о всех изменениях, которые были сделаны там. В конце моего визита он любезно пригласил меня и миссис Риджуэй поехать с ним в Уэст-Пойнт, где через несколько дней он должен был выступить по случаю 150-летнего юбилея военного училища.

Я с радостью согласился. По своей инициативе Трумэн представил меня к награде второй медалью «За отличную службу». Короткая церемония вручения награды состоялась перед десятью тысячами людей, включая кадетов, собравшихся на юбилейные торжества в Уэст-Пойнте. Благородный жест Трумэна очень тронул меня.

Когда я был в Вашингтоне, министр обороны Роберт Лопетт дал в мою честь завтрак в столовой министерства обороны в Пентагоне, на котором присутствовали все высшие чипы министерства и представители госдепартамента, в том числе Ачесон. Беседа носила общий характер и затрагивала мировые проблемы. Обсуждались вопросы, стоящие как перед военными, так и перед дипломатами. Меня очень тронуло, что Ловетт в краткой речи с одобрением отозвался о моей деятельности в Корее и на Дальнем Востоке и выразил уверенность в моей способности успешно справиться с новыми обязанностями в Европе.