Николай Луговой - Побратимы

— Давай, передаем.

Женщина неторопливо засунула руку за ворот кофты, достала письмо, но тут же засунула его обратно.

— Ни, це не можна. Сказано, прямо ему передать.

— Ну прахади. Один дверь направо — там Демишаев.

В коридоре крестьянка встретилась со словаком. Тот кивнул на провода и резанул пальцем по пальцу.

В первую дверь направо крестьянка вошла без стука.

— Прошу прощения. Вы будете господин Демишаев Бейтулла? Вам письмо.

— Садысь, ахыс хароший. От каво? Давай!

Он уставился на симпатичную посетительницу маленькими блудливыми глазками.

Вручив письмо, женщина спокойно села на стул у стола и стала наблюдать за хозяином кабинета. А он читал, все более недоумевая.

— От каво эта письма?

Вместо ответа посетительница встала и заговорила по существу.

— Я к вам, господин Демишаев, из леса, от подпольного обкома партии.

— Что?!!

Лицо предателя вытянулось, грузная фигура откинулась на спинку кресла, а рука потянулась к телефону.

— Правакасия! — прошипел он.

— Не шумите!

Но он продолжал стучать по телефону.

— Але! Але!

— Телефон обрезан. Перестаньте шуметь. Послушайте спокойно. Если не хотите жить, хватайтесь за пистолет. Стреляйте! Только должна вас предупредить: вас уложат раньше, чем вы это сделаете.

Бейтулла уставился на женщину острым, пронизывающим взглядом, видно, собираясь с мыслями.

— Может, вы думаете, что я из гестапо? Нет, — проговорила она. — Вот вам доказательства. Вглядитесь в почерк письма. Прочитайте и вот эту записку, — передала она через стол бумажку. — И тоже присмотритесь к почерку. Может быть, узнаете, кто писал?

Отойдя подальше от стола, она наблюдала за выражением его лица; оно мрачное, злое, напряжено до крайности.

— Хто эта пишет?

— Подсказать? И письмо и записку писал тот, с кем вы сидели за одной партой в школе, с кем учились в одном институте и переписывались.

— Кадыев?

— Вот видите, угадали. Память у вас хорошая. Товарищ Кадыев в лесу. На важном посту.

— Знаю, — сердито бросает татарин, — он начальник разведки.

— Верно. Могу сказать, в каком он отряде. Но лучше я добавлю другое. Не совсем хорошее слово просил передать вам комсомолец Сейдали Курсеитов, сын того вашего соседа Курсеитова, который еще до войны переехал из Байдар в Зую. Сейдали тоже у нас в лесу.

— Это моя тоже знает.

Голос Демишаева заметно упал. Лицо побледнело. На нем резче обозначились морщины. Женщина поняла: упоминание партизанских фамилий придавило подлеца тяжелым грузом.

— Скажи: почему ты пришел на мене? — раздраженно спросил Бейтулла.

— Вот это уже конкретный разговор, — оживилась гостья. — Подпольный обком партии интересуется: что вы думаете, когда читаете сводки о продвижении Красной Армии от Волги до Днепра?

— Моя не думает, моя агитировать не надо. Бесполезна. Ухади! Сюда хто-нибудь прийдет…

Видимо, испугавшись собственной угрозы, Демишаев изорвал и проглотил записку Кадыева, а письмо сунул в боковой карман пиджака. Им можно прикрыть эту встречу.

Попытки сломить упорство гестаповского прислужника остались бесплодными. Разговор зашел в тупик. И, хорошо зная, что выход из этого тупика один — наступление, Женя перешла к тем средствам, какие Емельян Колодяжный назвал резервными.

— Господин Демишаев! Хотела договориться с вами по-хорошему. Но ничего не получается.

С этими словами она достала из сумки незаклеенный конверт и подала ему третье послание.

По мере того, как он читал новое письмо, лист все сильнее дрожал в руках. Но Бейтулла взял себя в руки. Порвал письмо, положил его вместе с конвертом в пепельницу и зажег.

— Панеси теперь на эсдэ! — тычет Бейтулла пальцем на догорающие бумаги.

— Пепел мы оставим вам. А в эсдэ будет отправлен второй экземпляр. Он будет вручен, если я с вами не договорюсь или не выберусь отсюда. В том письме к донесению о продаже вами на черном рынке большой партии краденых товаров приложены и фотокопии документов, которыми прикрыто это хищение.

Наступило тяжелое молчание. За дверью слышался размеренный стук кованых ботинок.

— Што хочит от мене твоя опком? — наконец совсем тихо спросил Демишаев.

— Мы не требуем и не просим. Победим и без вашей помощи. Вы видите и сами. Мы просто желаем помочь вам хоть частично искупить вину.

— Што нада? — совсем вяло проговорил Бейтулла.

— Совсем немногое: прежде всего список членов мусульманского комитета. И характеристики каждому. Самые краткие, но чтоб вся правда была написана, — начинает партизанка с мелкого, но острого крючка, на который должен пойматься Бейтулла.